Душа любовью пленена… Полное собрание стихотворений - Джованни Боккаччо

На алоцветах, на власах из злата

Мне чудился Фьямметты огонек,

Что в облако преобразиться смог

Блистательнее серебра и злата.

И, как жемчужина в оправе злата,

В том облаке прекрасный ангелок

Летел на небо, светел, одинок,

Сапфирами искрясь и блеском злата.

Я ликовал, взыскуя тех высот,

Где наконец-то я познаю Бога;

Она туда спешила вознестись.

Но что же! Свой оплакивая гнет,

Доселе на земле влачусь убого

И жажду смерти – к донне вознестись.

Мне кажется, когда смотрю на солнце,

Сияет нечто большее для взора;

«Быть может, – про себя решаю скоро, —

Мне улыбается иное солнце,

Та, что очам всегда была как солнце

С тех пор, как я попал в силки Амора.

Она, конечно, с вышнего простора

Лучи мне шлет, что затмевают солнце».

Так эта мысль запала в сердце прочно,

Что я, сродни орлу, на солнце глядя,

Не отрывая глаз, представлю вмиг

Мое былое пламя, вижу точно

Знакомые черты: златые пряди

Ее волос и несравненный лик.

Приснилось мне однажды: в горней сини

Лечу я как на крыльях в Град небесный

Вослед за тою, чей покров телесный

Стал дольним прахом, а душа – богиней.

Счастливей, краше мне казалась ныне,

Сильнее льда был жар ее чудесный,

Растаял лед, что мукой повсеместно

Терзал меня в былой моей кручине.

И вижу я, сия жилица рая

Простерла длань, мою пожать хотела;

Тут я проснулся, сон бежал с очей.

О, сколь горька юдоль моя земная!

Кто знает, может быть, за мной летела,

Я здесь внизу – а возвращусь ли к ней?

Огонь очей, что днесь святыми стали,

А прежде жгли и стрелы слали в грудь,

Когда б умерил боль мою чуть-чуть

И слезы б осушил в моей печали,

Мне ангельские хоры б зазвучали,

Что слышит к Богу завершивший путь,

За ложною надеждою отнюдь

Я не пускался бы в земные дали.

Но, вечная, Мадонна суету

Презрела и над мыслями смеется,

Что в огненный меня толкают вир.

Мне страшно: всё я крыл не обрету,

Не выдержат они, и не придется

Из мира лжи подняться в лучший мир.

«Что ищешь, глупый? Где утишить боль?

Развеялось, став прахом, это тело,

К нему в тебе желанье пламенело

И мысли чистые влеклись дотоль.

Горе́ возводишь очи? Ну, изволь,

Из царства Божья я глаголю смело,

Когда-нибудь средь этого придела

Узришь мой лик, тебе желанный столь».

Так молвила красавица благая,

Меня увидев ищущим, чего

Не должно видеть здесь, внизу, живущим.

Себя узрев покинутым, рыдая,

Я думать стал о крыльях для того,

Чтоб вознестись к ее блаженным кущам.

Я верю, Данте, с Беатриче рядом

Теперь ты в лучезарной сфере этой

В лучах любви негаснущего света,

Где был уже, как пел нам звучным ладом.

Когда, простившись с дольней жизни адом,

Там помнят о любви, тебя, поэта,

Молю я именем тобой воспетой,

Мне помоги, причти меня к усладам.

Я знаю, средь блаженных душ Фьямметте

Оттуда, с третьей сферы, ясно зримо,

Как я томлюсь с тех пор, как та ушла.

Проси ее, коль скоро сладкой Лете

Смыть не дано мой образ у любимой,

Чтоб и меня она туда взяла.

В уборе звездном небо ясным было,

И ветры все в пещерах залегли

И успокоились, одно вдали

Чуть видимое облачко скользило,

Как вдруг я вижу: пламя в небо взмыло,

И дня лучи с ним спор бы не вели,

Казалось мне, что с грешной сей земли

Оно в небесный дом полет стремило.

Из пламени – я слышал – донеслись

Слова такие: «Кто со мною, тот

Из благостных быть должен, из смиренных.

Но не взойдет со мною в эту высь

Тот, кто стезю иную изберет,

Не быть ему в святом краю блаженных».

Стихи, такие нежные для слуха,

Ту песню, что, юна и весела,

К пожару страсти мысль мою влекла

И в сердце проникала через ухо,

Амор мне диктовал, а нынче сухо

Звучат они, к ним старость подошла,

Как смерть разбила эти зеркала,

Отнявши у меня всю силу духа.

Когда вернулся ангельский сей лик

Туда, откуда к нам пришел, чудесен,

Как созерцатель высшей красоты,

За ним шаги направил я сей миг;

Теперь не до стихов мне, не до песен,

Взыскую только этой высоты.

Гомер не мог своим небесным слогом

Изобразить улыбку уст Елены,

Ни Зевксис, что красу делил на члены,