* * *
Тебе, чьи кудри точно мускус, в рабы я небесами дан, Как твой благоуханный локон, изогнут мой согбенный стан. Доколе мне ходить согбенным, в разлуке мне страдать доколе? Как дни влачить в разлуке с другом, как жить под небом
чуждых стран?
Не оттого ли плачут кровью мои глаза в ночи бессонной? Не оттого ли кровь струится потоком из сердечных ран? Но вот заволновалась тучка, как бы Лейли, узрев Маджнуна, Как бы Узра перед Вамиком, расцвел пылающий тюльпан. И солончак благоухает, овеян севера дыханьем, И камень источает воду, весенним ароматом пьян. Венками из прозрачных перлов украсил ветви дождь весенний, Дыханье благовонной амбры восходит от лесных полян. И кажется, гранит покрылся зеленоблещущей лазурью, И в небесах алмазной нитью проходит тучек караван...
* * *
О трех рубашках, красавица, читал я в притче седой. Все три носил Иосиф, прославленный красотой. Одну окровавила хитрость, обман разорвал другую, От благоухания третьей прозрел Иаков слепой. Лицо мое первой подобно, подобно второй мое сердце, О, если бы третью найти мне начертано было судьбой!
* * *
Будь весел и люби красавицу свою. Подобен этот мир бегущему ручью. О прошлом позабудь, грядущим утешайся, Живи и радуйся живому бытию. Я с луноликою в саду благоуханном, Я с чернокудрою, как с гурией в раю.
Несчастен, кто берет, но не дает взаимно, Я счастлив оттого, что брал, но и даю. Подобен облаку и ветру мир неверный... Так будь что будет! Пей кипящую струю!
Только раз бывает праздник, раз в году его черед, Взор твой, пери, праздник вечный, вечный праздник в сердце
льет. Раз в году блистают розы, расцветают раз в году, Для меня твой лик прекрасный вечно розами цветет. Только раз в году срываю я фиалки в цветнике, А твои лаская кудри, потерял фиалкам счет. Только раз в году нарциссы украшают грудь земли, А твоих очей нарциссы расцветают круглый год. Эти черные нарциссы, чуть проснулись - вновь цветут, А простой нарцисс, увянув, новой жизнью не блеснет. Кипарис - красавец гордый, вечно строен, вечно свеж, Но в сравнении с тобою он - горбун, кривой урод. Есть в одних садах тюльпаны, розы, лилии - в других, Ты - цветник, в котором блещут все цветы земных широт. Ярче розы твой румянец, шея - лилии белей, Зубы - жемчуг многоценный, два рубина - алый рот. Вот из жилы меднорудной вдруг расцвел тюльпан багряный, На багрянце тоном смуглым медный проступил налет. Зьется кругом безупречным мускус локонов твоих. В центре - киноварью губы, точно ярко-красный плод, Ты в движенье - перепелка, ты в покое - кипарис, Ты - луна, что затмевает всех красавиц хоровод. Ты - луна в кольчуге страсти и с колчаном нежных стрел, Перепелка - с кубком хмельным, кипарис, что песнь поет. Не цепями приковала ты влюбленные сердца Каждым словом ты умеешь в них метать огонь и лед...
* * *
О ты, чья бровь - как черный лук, чей локон петлею завит, Чьи губы красны, как рубин, нежнее шелка пух ланит! Тюльпаном расцветает шелк, и пахнет мускусом аркан,
Лук мечет стрелы галия, и. жемчуга рубин таит. Под сводами бровей цветут нарциссы огненных очей. Но пышный гиацинт волос в их завитках покуда скрыт, Твоих кудрей волнистый шелк волшебник мускусом натер И губы в сахар обратил, чтоб влажный лал не знал обид. О, сколько раз я в сеть любви смятенным сердцем попадал! О, сколько раз я, как змеей, был страстью пламенной обвит! Но гибели я не страшусь, хоть вижу гибельную сеть, Не замечаю смертных уз, хотя и мне аркан грозит. Твой взор - двойник души твоей, он тем те полон волшебством. Мой стан - двойник твоих кудрей, в том горький мой и сладкий
стыд.
Но стан и кудри - что роднит? - Дугой согбенная спина! Но взор и душу - что роднит? - Желанье, что тебя томит! Не Заратуштры ли огонь пылает на твоих щеках? Не мускус ли и галию кудрей поток струит? Кудрями сердце отняла, его глазам ты отдала. Моя душа полна тоской, но сердце радостью горит...
* * *
Я потерял покой и сон - душа разлукою больна, Так не страдал еще никто во все века и времена. Но вот свиданья час пришел, и вмиг развеялась печаль, Тому, кто встречи долго ждал, стократно сладостна она. Исполнен радости, я шел давно знакомою тропой, И был свободен мой язык, моя душа была ясна. Как с обнаженной грудью раб, я шел знакомою тропой, И вот навстречу мне она, как кипарис, тонка, стройна. И мне, ласкаясь, говорит: ты истомился без меня? И мне, смущаясь, говорит: твоя душа любви верна? И я в ответ: о ты, чей лик затмил бы гурий красотой! О ты, кто розам красоты на посрамленье рождена! Мой целый мир - в одном кольце твоих агатовых кудрей, В човгаыы локонов твоих вся жизнь моя заключена. Я сна лишился от тоски по завиткам душистых кос, И от тоски по блеску глаз лишился я навеки сна. Цветет ли роза без воды? Взойдет ли нива без дождя? Бывает ли без солнца день, без ночи - полная луна? Целую лалы уст ее - и точно сахар на губах, Вдыхаю гиацинты щек - и амброй грудь моя полна. Она то просит: дай рубин - и я рубин ей отдаю, То словно чашу поднесет - и я пьянею от вина...
* * *
Налей вина мне, отрок стройный, багряного, как темный лал, Искристого, как засверкавший под солнечным лучом кинжал. Оно хмельно так, что бессонный, испив, отрадный сон узнал. Так чисто, что его бы всякий водою розовой назвал. Вино - как слезы тучки летней, а тучка - полный твой фиал. Испей - и разом возликуешь, все обретешь, чего желал. Где нет вина - сердца разбиты, для них бальзам - вина
кристалл.
Глотни мертвец его хоть каплю, он из могилы бы восстал. И пребывать вино достойно в когтях орла, превыше скал. Тогда - прославим справедливость! - его бы низкий не достал.
* * *
Самум разлуки налетел - и нет тебя со мной! С корнями вырвал жизнь мою он из земли родной. Твой локон - смертоносный лук, твои ресницы - стрелы, Моя любовь! Как без тебя свершу я путь земной!
И кто дерзнет тебя спросить: "Что поцелуй твой стоит?" Ста жизней мало за него, так как же быть с одной? Ты солнцем гордой красоты мой разум ослепила. Ты сердце опалила мне усладою хмельной.
РУБАЙ
* * *
Владыки мира все скончались, и ныне горсть земли они. Пред смертью головы склонили и в вечность отошли они. Скопили тысячи сокровищ и наслаждались высшей славой. И что же! К дню своей кончины лишь саван донесли они.
* * *
Однажды время мимоходом отличный мне дало совет (Ведь время, если поразмыслить, умней, чем весь ученый свет) "О Рудаки, - оно сказало, - не зарься на чужое счастье. Твоя судьба не из завидных, но и такой у многих нет".
* * *
Не для того черню я снег кудрей, Чтобы грешить, как в цвете юных дней. Но траур - одеяние печали, А это - траур старости моей.
* * *
Сквозь оболочку мира глаз твой не видит жизни сокровенной, Так научись глазами сердца глядеть на таинства вселенной; На все, что зримо и телесно, гляди открытыми глазами, Но сердце научи увидеть изнанку видимости бренной.
* * *
Фату на лик свой опустили в смущенье солнце и луна, Как только с двух своих тюльпанов покров откинула она. И с яблоком сравнить я мог бы ее атласный подбородок, Но яблок с мускусным дыханьем не знает ни одна страна.
* * *
Всевышний спас меня от горя, четыре качества мне дав: Прославленное имя, разум, здоровье и хороший нрав. Любой, кому даны всевышним четыре качества такие, Пройдет свой долгий путь без горя, людских печалей не узнав.
Все тленны мы, дитя, таков вселенной ход. Мы - словно воробей, а смерть, как ястреб, ждет. И рано ль, поздно ли - любой цветок увянет, - Своею теркой смерть всех тварей перетрет.
* * *
Пришла... "Кто?" - "Милая". - "Когда?" - "Предутренней
зарей". Спасалась от врага... "Кто враг?" - "Ее отец родной". И трижды я поцеловал... "Кого?" - "Уста ее". "Уста?" - "Нет". - "Что ж?" - "Рубин". - "Какой?"
"Багровоогневой"
* * *
Те, перед кем ковер страданий постлало горе, - вот кто мы. Те, кто скрывает в сердце пламень и скорбь во взоре,
вот кто мы. Те, кто игрою сил враждебных впряжен в ярем судьбы жестокой. Кто носится по воле рока в бурлящем море, - вот кто мы.
* * *
Если рухну бездыханный, страсти бешенством убит, И к тебе из губ раскрытых крик любви не излетит, Дорогая, сядь на коврик и с улыбкою скажи: "Как печально! Умер, бедный, не стерпев моих обид!"
* * *
Слепую прихоть подавляй - и будешь благороден! Калек, слепых не оскорбляй - и будешь благороден! Не благороден, кто на грудь упавшему наступит. Нет! Ты упавших поднимай - и будешь благороден!
* * *
Оставь михраб! Предпочитай пиры, Где гурии Тараза, Бухары! Живи для них! Мой бог молитв не любит, Он для любовной создал нас игры.
ЗАГАДКА
Он без ушей отлично слышит, он хром, а поступь так легка; Лишенный глаз, весь мир он видит, красноречив без языка; Как стан любовницы, он гибок, змее движеньями подобен; Он наделен печали цветом и грозной остротой клинка.
[Разгадка: калам - тростниковое перо.]
* * *
Моя душа больна разлукой, тоской напрасной ожиданья, Но от возлюбленной, как радость, она приемлет и страданья. Тебя ночами вспоминаю и говорю: великий боже! Отрадна и разлука с нею, каким же будет день свиданья!
