Петербургская поэма. Избранные стихотворения - Марк Котлярский

…И улицы блестят в глаза

Так, хоть ладонью заслоняйся

И только чувству покоряйся.

Но это описать нельзя —

Того, как в блеске фонарей,

В слепящем этом огнецветье,

Идешь на ощупь. И отметьте,

Что рядом нет поводырей,

Что далеко шумят такси,

А здесь – пожар и рык рекламы…

Не вижу. И бреду упрямо

В бреду сомненья и тоски.

А сердце книзу головой

Стучится в грудь. Так бьет поклоны

Фанатик веры исступленный.

…А вечер, страстный и живой,

Прожжен огнями и, увы,

Увечен (ни к чему срамиться!),

И кажется сейчас страницей

Из ненаписанной главы.

Как душно в воздухе пустынном,

И улицы блестят в глаза!

Всю эту мишуру прости нам.

…Но это описать нельзя…

Падают листья на мокрые плиты,

Тучи с домами в объятиях слиты,

Мерно Фонтанка струится водами,

Листья неслышно шуршат под ногами.

Аничков мост, словно вздох, перекинут

В осень, в дожди, в сентября половину —

Ту, что еще предстоит, половину,

Ту половину, ни в чем неповинну.

Что там: какие победы, обиды?

Падают листья на мокрые плиты,

Словно слова, отслужившие сроки,

Словно истертые временем строки,

Словно отжившие, ветхие даты…

Листья на плитах, как будто заплаты;

Ветер вздохнул – и слетели заплаты,

Время осеннее – время расплаты.

Гляну в Фонтанку, покрытую рябью:

Что-то почудится жалкое, рабье

В мерном движенье воды меж гранитом,

В этом движенье, в каналы забитом,

Вогнанном словно в Прокрустово ложе

…Небо. На что оно нынче похоже?

Впрочем, оставим. Запомним невинно:

Месяц – сентябрь, его половина.

Безнадежные катятся годы,

Беспросветная тянется тьма.

Недостаток любви и свободы

Всю империю сводит с ума.

Плещут флаги, как пестрые ленты,

Осеняя великий острог.

И стоят тяжело монументы

На кривых перекрестках дорог.

И пылятся казенные зданья,

И ветшает парадный гранит.

Над Страной Заходящего Знанья

Безучастное небо лежит.

…Итак, пойдем по Невскому.

Вначале —

Дом книги, «Европейская».

Затем

Пассаж, Гостиный двор.

Идем за тем,

Мелькнувшим призраком —

Подобием печали.

«Печали»? Вот-те раз!

К чему она?

…Но Невский? Он прекрасен,

Право слово.

Нам не видать

Искомого улова:

Печаль не раз

Обманывала нас…

Пойдем по Невскому!

Екатеринин сад,

Где снег лежит,

Глухой и ноздреватый.

Печаль? К чему?

Она и так чревата

Последствиям, —

Люди говорят.

Вперед, по Невскому!

Коней придумал Клодт,

Как символ укрощения стихии.

Им посвящали звонкие стихи и

Художников нахрапистый народ

Их рисовал.

И вряд ли мы теперь

Найдем оригинальное сравненье.

Парение коней?

Парение творенья?

Скорей по Невскому

От будущих потерь!

…Спешим, спешим.

А Невский безграничен.

Бежит толпа.

Непрочен снежный наст.

Куда нам деться от своих привычек,

Как принимать нам мир

Без скобок и кавычек?!

…Но Невский…

Он сегодня необычен.

…И вдруг печаль охватывает нас…

…Ты права: нас цыгане украли

И укрыли в таборе темном,

И в своих разноцветных кибитках

Нас возили по белу свету.

А потом ты куда-то пропала,

Да и я в одночасье сгинул,

Мы забыли друг друга надолго,

Мы вообще себя позабыли,

И, ведомые чувством долга,

Любовались, но не любили,

Дом крепили, детей растили,

Убеждались в надежном тыле,

В общем, жизнь вели неплохую,

Да и в ожиданье не стыли.

А зачем оно, ожиданье?

Жизнь бежит, куролесит, смеется,

Преступленье – не наказанье,

Наказанья не остается.

И когда внезапной кометой

Нас метнуло навстречу друг другу,

Предаваясь страсти кромешной,

Мы пошли по второму кругу.

И рождалось в нас исступленье,

Затмевало оно всё на свете;

«Наказанье – не преступленье…» —

Повторяли мы строки эти,

Словно дети, не знавшие ране

Ни банальных истин, ни злости.

На каком-то огромном экране

Мы смотрели кино нашей жизни,

Где цыгане, кибитки, медведи,

Полушалки, гитары, напевы,

Конский топот, дыхание ветра,

Посвист плети и вещие карты —

Всё смешалось, как в доме Облонских,

Без надежды на провиденье,

Но с надеждой на встречу в финале,

Где любовь, словно в ночь привиденье,

Словно ночь на Обводном канале,

Обводя все причины протеста,

Приближается грозно и стремно

То ль по табору улицы темной,

То ли в таборе, снявшемся с места…

…Погибнет город, созданный Петром,