НОЧНАЯ БУРЯ
Слышишь? – буря в чаще рыщет,
Будит, гонит тишь ночную,
Плачет, шепчет и хохочет,
Скачет в черной страшной мгле,
То застонет, то засвищет
И, пугая тварь лесную,
Гибель близкую пророчит
Небу и земле…
Будто хмурым, диким роем
Мчится полчище чудовищ
Из лесных трущоб росистых,
Из дремотной, плотной мглы,
Где сомкнулись тесным строем –
Сторожа лесных сокровищ –
Сосен статных и смолистых
Красные стволы…
Будто смерти призрак бледный
С диким сонмом адской свиты,
Всё губя без снисхождения,
Мчится в сумраке густом…
Берегись, прохожий бедный!
У небес ищи защиты
И от злого наважденья
Оградись крестом!
Ни в сон, ни в чох теперь не верит молодежь,
Над нечистью она смеется без опаски,
А вот коли с мое ты, братец, проживешь –
Поймешь, что иногда не врут и бабьи сказки.
Шестидесятый раз встречаю я весну,
А всё не позабыл, как с ведьмой повстречался!
Служил в гусарах я в Турецкую войну,
И доложу тебе, что трусом не считался.
Да, молвить правду, мы себя не берегли,
За Веру и Царя дрались всегда на славу!..
Однажды нас в резерв на отдых отвели, –
Вот тут-то и попал я ведьме на забаву.
Бывало, лишь усну, а ведьма на меня
Как вскочит, как стегает нагайкой! Во мгновенье
Я вылечу в трубу и мчусь быстрей коня.
Другие ночью спят, а мне одно мученье!
Мокрехонек встаю, и силы вовсе нет…
Зачах бы я вконец, да Бог послал подмогу:
Прохожий старичок мне добрый дал совет,
И вот, как видишь, жив и цел я, слава Богу!
Тот странник мне сказал: «Ты воздержись от сна,
На лавку не ложись, а сядь тишком за печку
Да ведьму поджидай, а как влетит она,
Ты на нее скорей накидывай уздечку».
Вот я засел и жду, и странник ждет со мной,
Вдруг в полночь слышим – звяк, – откинулась заслонка,
Раздался дикий вой и свист в трубе печной,
И спрыгнула с шестка седая старушонка…
Я к старушонке – шасть и разом зануздал,
И верь или не верь, а в это же мгновенье
Передо мною конь на месте ведьмы встал!..
Такой красивый конь – ну прямо загляденье!
А странник говорит: «Уздечки никогда
С коня ты не снимай, да и корми не дюже,
А то к тебе опять воротится беда.
Забудешь мой совет – тебе же будет хуже».
Ну, я коня сводил на кузню, подковал
И обновил его на первом же походе.
Не конь, а сокол был! Уж так-то гарцевал!
Не то чтоб – Карабах, а всё же в этом роде!
Однажды я коню засыпал ячменя.
Вдруг, слышу, командир кричит: «Петров! Данила!
Что даром мучишь тварь? Уздечку скинь с коня!
Тебе бы самому в обед надеть удила!..»
А командир у нас был строгий да блажной, –
Чуть что – сейчас под суд. Законы-то суровы!
Узду я снял, гляжу – старуха предо мной,
А на руках у ней и на ногах подковы!..
Раскинулась в грязи, трясется, словно лист,
И стонет, и шипит, изранена, раздета…
Спасибо, тут один догадливый горнист
Прикончить поспешил ее из пистолета,
А то напал на всех непобедимый страх
При виде диких мук подкованной старухи,
И мы вокруг, бледны, белей своих рубах,
Стояли, как столбы, недвижны, немы, глухи…
Зарыли ведьму мы, в могилу вбили кол,
А мне священник наш назначил покаянье…
Седьмой десяток мне теперь уже пошел,
А ведь бросает в дрожь одно воспоминанье!
Вот в нечисть и не верь! Вот колдовства и нет!
Вот, братец, и живи на свете без опаски!
Куда как нынче стал разумен Божий свет,
А всё же иногда не врут и бабьи сказки!..
Нет многих истин, – есть одна –
Всегда, везде, во всем,
И ей одной вся жизнь полна,
И ей мы гимн поем.
Всё преходящее – туман,
Она дарит нам свет,
И без нее вся жизнь – обман,
И с нею смерти нет.
Отдай же душу ей до дна,
Ее восславословь!
Нет многих истин, – есть одна –
Ее зовут Любовь!
Ранним утром, до восхода
Scauri дремлет в дымной мгле,
Но не спит – живет природа
В небесах и на земле.
Споря с утренним приливом,
Словно чуя в нем врага,
Изогнулись над заливом
В лук могучий берега.
Тетивою натянулся
Горизонт, увитый мглой,
Белый парус вдаль метнулся
Окрыленною стрелой.
Но куда ж направлен смелый
И губительный полет?
В небе вьется лебедь белый,
Тучка светлая плывет.
Историки промчавшихся времен
Порой грешат поспешностью сужденья,
И не один герой без снисхожденья
Перед людьми был ими очернен.
Так Годунов навеки заклеймен
В истории позором преступленья,
А знали ли потомков поколенья,
Как был велик на царском троне он?
Стеснен враждой и завистью боярства,
Кто возродил величье государства?
Кто смыл позор военных неудач
И сгладил боль опричнины и смуты? –
Всё тот же «раб, татарин, зять Малюты,
Зять палача и сам в душе палач»!!!
Жить в Киеве ему охоты нет,
И долгий мир душе его – отрава,
Его девиз: война, победа, слава,
И служит им он с отроческих лет.
Не счесть его походов и побед,
Стон, раны, кровь – ему одна забава,
Бой – пир ему, – вот князя Святослава
Очерченный историей портрет.
Но не одной он славой увлечен,
Когда идет на берега Дуная, –
Его манит туда мечта иная, –
Грядущий путь отчизны видит он
И рвется в бой, чтоб, с греками поспоря,
Забрать Дунай и твердо встать у моря.
С каким смирением стихает вся природа,
Когда в грозу грохочет гром над ней,
И разверзаются завесы небосвода
От сполохов стремительных огней, –
Как будто катится в непостижимых далях
Господних слов громовая волна,
И чертит молния на облачных скрижалях
Господнего Завета письмена,
Как будто чуткая Природа понимает
Великих тайн Начало и Конец,
Как будто малая песчинка больше знает,
Чем лаврами увенчанный мудрец.
Перековать вам обещали
Мечи на плуги палачи,
И вы им отдали мечи
И результатов жадно ждали.
Но, отказавшись от мечей,
Оставшись с голыми руками,
Вы стали жалкими рабами
Вооруженных палачей.
Жестоко вы ошиблись, други,
Вас обманули палачи –
Перековали вам мечи
На кандалы, а не на плуги.
Судьбы жестокие обманы,
Болезни, холод, голод, раны, –
Все испытали в жизни мы!
Узнали бред и гнет тюрьмы,
Тоску бессрочного изгнанья,
Обид бесчисленных терзанья
И безысходную нужду.
Нас, как железную руду,
От недр родимых оторвали.
В куски дробили, расплавляли,
Многопудовый ржавый вал
Нас раздавил и раскатал,
Пила по нас разрезом ровным
Прошлась со скрежетом зубовным,
Тяжелый молот кузнеца
Нас бил в горячие сердца,
Нас обдавали горны жаром,
Но под размашистым ударом,
Под тяжким валом, под огнем –
Мы только крепли с каждым днем,
Мы из кристаллов хрупких стали
Клинками твердой, гибкой стали.
Мы часа ждем, и близок он! –
Когда блеснут со всех сторон
Огни сигнального восстанья, –
В тот час, забыв свои страданья,
Мы гордо выйдем из огня,
Клинками острыми звеня,
Чтоб в блеске нового закала
Угасший бой начать сначала,
Чтоб лесом копий и мечей
Восстать на наших палачей.
