Василий Сумбатов - Прозрачная тьма: Собрание стихотворений

Я в жизни видел лишь закат,
Закат блистательного дня,
Я шел по трупам, средь огня,
Не смея посмотреть назад,
А по дороге вкруг меня
Стучал свинцовый град.

Господним гневом до краев
Наполнен кубок жизни был,
И я до дна его испил
Под неумолчный бури рев.
Бреду, измученный, без сил,
Усталый от боев.

Искал я правду много лет, –
Нашел – обманы, гнев, печаль.
Но сил утраченных не жаль,
И свой исполню я обет.
Зову людей в святую даль,
Где Правды вечный свет.

Пусть люди гневною толпой
Кричат: «Нам правда ни к чему!»
Грозят замкнуть меня в тюрьму,
Клевещут с наглостью тупой.
Смеюсь. Что суд людской тому,
Кто прав перед собой?

Покончив с давнею тоской,
Сомненья верой одолев,
Иду под радостный напев
Наперерез волне мирской.
Тому, кто видел Божий гнев, –
Не страшен гнев людской.

Вы, «Волю России» в изгнании холя,
Забыли, что ваша программа – химера,
Что воля эсера – России неволя,
Что воля России – не воля эсера.

Наш флот потрепан бурей был
И потерял свои рули,
И вот – лежит, уткнувшись в ил,
На берегах чужой земли.

Уже давно бы мы могли
Привесить новые рули,
Да сговориться трудно нам –
Какую форму дать рулям.

Что ни моряк, то – инженер,
И всяк внушить стремится всем:
Моя система не в пример
Прекрасней всех других систем.

Песок заносит корабли,
А мы бранимся на мели,
И всяк из нас, кто палку взял, –
По крайней мере – адмирал.

Но палка – все-таки не руль
И корабля не повернет…
Друзья мои, не потому ль
Гниет в бездействии наш флот?

Наш жалкий ум для жизни ставит вехи,
Господний гнев сметает их с пути.
Для суеты своей ища утехи,
Нам истины вовеки не найти.

От суеты три гордых Рима пали,
И знаем мы – их жребий был жесток, –
Дрожал весь мир от страха и печали,
Ноне сошел с губительных дорог.

Безверие, родящее гордыню,
Разгул страстей, тщеславья пьяный дым
Ослабили латинскую твердыню,
И пал во прах могучий первый Рим.

Порок царил в державе Константина,
Грех расшатал подмытый кровью строй,
Забыв Христа и долг христианина,
Пал под мечом турецким Рим второй.

Был третий Рим – преемник византийства
Славянский Рим, он верой был силен,
Но внес в него огонь братоубийства
Коварный враг, и пал без славы он.

Но есть еще для верных Рим нетленный, –
Бессилен враг, бессильно зло пред ним,
Он свет хранит могучий и священный,
То – Рим Любви, Господний вечный Рим.

К путям мирским, о братья, будьте строги, –
Нет верных вех, нет знака – где свернуть.
В Рим суеты приводят все дороги,
В Господний Рим ведет лишь правды путь!

– Я осчастливлю все народы! –
Смерть говорит, полна злорадства. –
На всё и всем я дам ответ!
Не будет братства без свободы,
Не будет равенства без братства,
Без равенства свободы нет.

Лишь я одна решенье знаю, –
Я примирю умы и силы:
От жизни всех освобожу,
Всех без различия сравняю
И рядом в братские могилы
На вечный отдых положу.

Над ветхими башнями Нарни,
Где слышен столетий полет,
И солнце горит лучезарней,
И ветер свободней поет,

Здесь небо сияет глубоко
Над бурой спаленной землей,
Здесь воздух прозрачен далеко,
Не скованный дымною мглой.

Завидны здесь тишь и свобода
В пропитанной солнцем стране,
Но так незавидна природа
В лениво-неряшливом сне.

Повсюду кустарник колючий
Разросся – и дремлет в пыли,
Лишай голубеет ползучий,
Оливы сереют в дали.

Внизу – неприветно и дико,
Вверху – там небесное дно.
О, Боже! Как небо велико!
Как здесь лучезарно оно!

Как жаль, что не сеют здесь хлеба,
Средь этих пустынных холмов!
Эх! если бы здешнее небо –
Да к золоту русских хлебов!

Не в нашем, не в земном краю
Твой срезан посошок –
Он помнит родину свою –
Вдали от всех дорог.

Что до дорог тебе земных?
На них – и кровь, и пыль,
И счет шагам ведет на них
Не посох, а костыль.

Нет! Слышу я в твоих словах,
Что с быстрых легких ног
Ты отряхнула едкий прах
Тоски земных дорог.

Ты не с тоской обручена, –
Нет! Мрак тоски глубок!
Когда, кого вела она
На благостный порог?

И не поверю я, что пуст
Мешок заплечный твой, –
В нем пища для певучих уст,
В нем – песен вещих рой.

Зачем же песен вольных глас
Тоски не превозмог?
Зачем в мелодию вплелась
Тоска земных дорог?

Тот, кто крылат, не ищет вех,
Не ведает дорог!
Пусть косит жизнь цветы утех,
Друзей уносит рок, –

Сирени нет, – расцвел левкой, –
Так – и утех цветы;
Уходит друг, – пришел другой,
Но ты – осталась ты!

Певцам задачи нет трудней –
Как быть самим собой,
Не поддаваться злобе дней,
Хранить светильник свой.

Тебе в безрадостные дни
Дар песен вверил Бог, –
Так в песнях ревностно храни
Тоску по небу и гони
Тоску земных дорог

Лежат Гоморра и Содом
Бесформенной недвижной грудой,
Над ними соляным столпом,
Как верный страж, стоять я буду.

Стоять, навек окаменев
За то, что видеть я посмела,
Как Божья месть, как Божий гнев
Не знали меры и предела.

Господний преступив наказ,
Я оглянулась, покидая
Свой дом, когда с небес лилась
На город лава огневая.

Всё виденное навсегда
В моих глазах, и вечно снова
Я вижу то, что без следа
Исчезло в пропасти былого.

Я вижу рыжий пар и дым,
Огонь и кипень серы вязкой
И ставших факелом живым
Людей в предсмертной дикой пляске.

Я слышу вопли матерей,
Прожженным телом защищавших
От лавы маленьких детей –
Невинных, зла не понимавших…

Я осудила суд Творца:
Несправедливо и жестоко
Казнить детей за грех отца…
И вдруг – блеснуло Божье око,

Ударил гром, пронзила боль
Мне сердце, я оцепенела,
И вот – я камень твердый, соль,
Но дух мой не покинул тела…

Он заключен в столпе с тех пор
И ждет суда – за состраданье,
За небу брошенный укор, –
И твердо верит в оправданье.

О взыскуемом отечестве –
Где души начальный дом,
О святилище, о нечисти,
О грядущем, о былом,

О свершеньях уповаемых,
О несчастьях видим сны,
И молчим, и забываем их,
Суетой поглощены.

Всё, что было предуказано
В снах бессчетных, – всё сбылось,
Но осталось нерассказано –
Слов для сказа не нашлось.

Видно, снов язык таинственный
Всё еще чужой для нас,
Видно, с правдою единственной
Наша правда не сошлась.