Гомер - Илиада

Мясо от высокорогих быков поедая обильно
И попивая вино из наполненных кубков широких,
Будто бы каждый из вас против ста или двух сот троянцев
В битве один устоит? Ныне ж все одного недостойны, —
Гектора, кто корабли вскоре ярким огнем уничтожит!

Зевс, наш отец! О, кого из царей всемогущих доныне
Равной карал ты бедой, отнимая великую славу?
Ни одного между тем из твоих алтарей, утверждаю,
Не миновал я, сюда с кораблем отправляясь на гибель.
Жир в изобилии там сожигая и бедра бычачьи,

Ибо я страстно хотел крепкостенную Трою разрушить.
Ныне ж, о, Зевс Громовержец, услышь ты другое моленье:
Дай хоть самим нам спастись и погибели черной избегнуть,
Трои сынам не дозволь уничтожить ахейское войско!.
Так он молил. И Зевес пожалел его, льющего слезы,

Дал ему знак, что народ не погибнет, а будет избавлен,
Был им ниспослан орел, что меж птицами всех совершенней,
С юным оленем в когтях, с детенышем скачущей лани.
Бросил оленя пред пышный он Зевсов алтарь, где ахейцы
Жертвы сжигали Зевесу, кто знаменья все посылает.

И, увидавши, что птица ниспослана Зевсом, ахейцы,
Вспомнив отвагу войны, на троянцев ударили храбро.
Тут из данайцев никто, хоть и было их много, не мог бы
Тем похвалиться, что он, обогнавши Тидеева сына,
Первый коней через ров устремил и сражение начал.

Всех впереди Диомед умертвил шлемоносца троянца
Сына Фрадмона бойца Агелая. Коней своих в бегство
Тот обращал — и бегущему в спину копье сын Тидея
Сзади вонзил между плеч, и сквозь грудь оно вышло наружу.
Пал с колесницы он в прах, и доспехи на нем загремели.

За Диомедом во след устремились Атреевы дети,
Дальше — Аяксы бойцы, облеченные бурною силой,
Идоменей вслед за ними, а также его сотоварищ
Вождь Мерион, Эниалию мужеубийце подобный,
Вслед Эврипил догонял их, блистательный сын Эвемона,

Сзади девятым шел Тевкр, упругий свой щит напрягая.
Тотчас он стал за щитом Теламонова сына Аякса.
Чуть лишь Аякс приподнимет свой щит, как герой, озираясь
Быстро наметит в толпе супостата и ранит стрелою.

Сам же, назад отойдя, укрывался он вновь за Аякса,
Точно ребенок за мать: тот щитом ограждал его светлым.
Кто ж меж троянцами первый был Тевкром убит беспорочным?
Первым убит Арсилох, вслед за этим Ормен с Офелестом,
Детор, равно как и Хромий, потом Ликафонт богоравный,

И, наконец, Амопаон Полиемонид с Меланиппом.
Всех, одного за другим, он поверг на кормилицу землю.
Радость в душе ощутил царь мужей Агамемнон, увидя,
Как своим луком могучим губил он фаланги троянцев,
Стал перед ним, подойдя, и такое сказал ему слово:

"Милый мой Тевкр, о, сын Теламона, владыка народов,
Так продолжай повергать их на радость ахейскому войску,
Также отцу Теламону, который вскормил тебя с детства,
В доме своем возрастил, хоть ему ты побочным был сыном.
Добрую славу ему добывай, хоть от нас он далеко.

Я ж обещаю тебе, и все это исполнено будет:
Если Эгидодержавный Зевес и Афина дозволят
Мне Илион ниспровергнуть, красиво построенный город,
Первый за мною вослед ты получишь почетный подарок,
Или треножник, иль двух лошадей с колесницею вместе,

Или рабыню — жену, что делить будет ложе с тобою".
Тевкр ему беспорочный на это сказал, отвечая:
"Славный Атрид! О, зачем ты меня побуждаешь словами?
Сам я усердно тружусь и не медлю, насколько есть силы.
С самых тех пор, как троянцев мы к Трое назад оттеснили,

Я убиваю мужей и стрелами вдали угощаю.
Восемь я с лука спустил уже стрел с наконечником острым,
Все они в кожу вонзились работников бога Арея.
Этот же бешеный пес — лишь в него угодить не могу я".
Так произнесши, другую стрелу с тетивы он бросает

В Гектора прямо, повергнуть его порываясь душою,
Но промахнулся. Зато беспорочного Горгифиона,
Нежного сына Приамова в грудь поразил он стрелою.
Матерью был он рожден, из Эзимы в замужество взятой,
Кастионирой прекрасной, по виду подобной богиням.

Точно как маковый стебель, весною в саду созревая,
На бок склоняет головку, плодом и росой отягченной,
Так он поник головою под тяжестью медного шлема.
Тевкр еще раз стрелу с тетивы заостренную бросил
В Гектора прямо, повергнуть его порываясь душою,

Но промахнулся опять: Аполлон отклонил ее быстро.
Архиптолема зато, Приамидова друга — возницу,
Ранил он в грудь близь сосца, когда тот устремился в сраженье.
Пал с колесницы он в прах, и его быстрногие кони
Взвились назад. От него же душа отлетела и сила.

Страшная скорбь по вознице окутала Гектору сердце,
Но и печалясь о друге, его он на месте оставил
И повелел Кебриону, тут близко стоявшему брату,
Вожжи принять от коней, тот, услышав, ему покорился.
Сам же скорей с колесницы блестящей он спрыгнул на землю,

Страшно крича и рукою схвативши метательный камень,
Прямо на Тевкра пошел, порываясь героя ударить.
Тевкр тем временем горькую вынул стрелу из колчана
И к тетиве приложил. И тогда шлемовеющий Гектор,
В миг, когда тот, натянув тетиву, угрожал его жизни,

Камнем попал в него острым вблизи от плеча, где ключица
Шею и грудь разделяет — то место смертельнее прочих.
Камень порвал тетиву, и рука онемела у сгиба.
Рухнул герой на колени, и лук из руки его выпал.
Не оставался Аякс безучастным к упавшему брату,

Но, подбежавши, помог и щитом оградил его круглым
Двое товарищей милых над ним наклонились сейчас же,
Эхия сын Мекистей и Аластор, герой богоравный,
И понесли к кораблям углубленным стенавшего тяжко.
Снова в троянцах тогда возбудил Олимпиец отвагу:

Прямо к глубокому рву они войско ахейцев погнали.
Гектор в переднем ряду выступал, своей силою гордый.
Словно охотничий пес быстроногий в погоне за вепрем
Или за львом, его сзади хватает за ляжки и бедра,
Сам же следит постоянно, не хочет ли тот обернуться:

Так аргивян пышнокудрых в то время преследовал Гектор,
Всех позади умерщвляя, и дрогнуло войско ахейцев.
Но, пробежав через ров, частоколом покрытый и в бегстве
Много людей потеряв, укрощенных оружьем Троянцев,
Стали недвижно они пред судами, врагов ожидая,

И ободряя друг друга, ко всем олимпийцам бессмертным
Руки простерши и каждый взывая с молитвою громко.
Гектор повсюду меж тем поспевал на конях пышногривых,
Взором подобный Горгоне иль мужеубийце Арею.
Сжалилась, их увидав, белорукая Гера богиня;

Тотчас к Афине она обратила крылатое слово:
"Горе, Эгидодержавного Зевса дитя! Неужели
В самом конце отречемся от гибнувших в битве данайцев?
Злобным постигнуто роком, быть может, все войско поляжет
Силой бойца одного. Он свирепствует ныне без меры,

Гектор, Приама дитя, и несчетные беды свершает".
И синеокая ей отвечала богиня Паллада:
"Верно, давно бы сей Гектор и силы, и жизни лишился,
Здесь, на родимой земле, укрощенный руками данайцев,
Если бы Зевс, мой отец, не упорствовал в пагубных мыслях,

Несправедливый, жестокий, моим начинаньям помеха!
Ныне забыл он, как часто я сына его выручала
В дни, как его Эристей подвергал испытаниям тяжким.
Часто он к небу взывал, и всегда-то Зевес Олимпиец
С неба меня посылал, чтобы я отвратила несчастье.