аркадян,
Пеласгов и армян,
Арабов, скифов, индов, вавилонян.
Не перечислить всех – сосуд бездонен?
Престол имперский утеряв, ты вдруг
Обузой королям и папе стала
И пала с пьедестала
В ущерб былому блеску и престижу.
Ты, избранная матерь всех наук,
Моральных и естественных, устала
И править перестала,
И вот твой скипетр и венец, я вижу,
Передались Болонье и Парижу.
В Перудже и Флоренции любой
Смеется над тобой —
Поскольку может безвозбранно каждый
Взять то, чем столь гордилась ты однажды.
Коль этой госпоже и впрямь ты предан,
К тому, кто есть един и триедин,
Взывай, о гражданин,
Зайдясь в молитвенном смиренном кличе,
Чтоб он ей прежнее вернул величье.
Флоренция моя, стоишь над бездной,
Всевышний, что дарует благодать,
Как видно, волю дать
Решил твоей врагине, злой Фортуне;
Тебя я зрю из-под завесы слезной
И в муках сердцем вынужден страдать;
Просвета не видать,
И утешения искать мне втуне.
Днесь доблесть, справедливость не пестуньи
Угасшей добродетели твоей:
В тебе недуги с каждым днем сильней.
И как же ты придешь к здоровью снова,
Когда враги тебя убить хотят,
Когда от врат до врат
В тебе лишь тати, что ведут к разгрому?
Кто добродетель защитит сурово?
Тебя скорей в руины обратят,
Зане мой видит взгляд,
Как ты правленью следуешь дурному.
Воистину, мы недостойны дома,
Гнезда того, в котором как птенцы,
И скорбный вопль летит во все концы.
Флоренция, пока величьем духа
Своих достойных граждан ты цвела,
Великие дела
Свершали дети твоего Мардзокко;
И вот, как на панели потаскуха,
Себя и сарацинам отдала.
Ах, доля несветла
Пришла к тебе от твоего порока!
Направь назад, когда не поздно, око,
Будь цельной, неделимою для всех,
И вместо плача грянет звонкий смех.
Где мудрость, справедливость и терпенье
И остальные сестры, что твоим
Сокровищем благим
Считались в пору прежнего расцвета?
Бессовестно на них чинят гоненья
Гордыня, алчность, похоть, ибо им
Дала жилище, злым,
Что плоть твою изгрызли до скелета;
И не боишься осужденья света,
Ни Господа, который столько раз
К победе вел тебя в тревожный час.
Мне стыдно молвить о тебе так худо,
Я сам птенец из твоего гнезда;
Но тяжко мне всегда,
Ведь всё во мне обидою задето.
Ты так слепа, что и не зришь покуда,
Как червь в тебя проникнул без труда.
Не видишь, что вражда
Соседская тебя лишает света.
О, если в мыслях глянула б на это,
Кем и куда ведома, суть познав,
Ты поняла бы, что укор мой прав.
Канцона, знаю: кто тебя прочтет,
А это будут многие, тому ты
Заронишь в сердце смуты,
Ведь о пороках речь в тебе идет;
Кто приглянется, с тем поговори,
Не покажись невежливой, смотри.
При подготовке текста учитывались следующие издания:
Giovanni Boccaccio. La caccia di Diana e le rime / Avvertenza e note di Aldo Francesco Massera. Torino, 1914.
Giovanni Boccaccio. Le rime, L’Amorosa visione, La caccia di Diana / A cura di Vittore Branca. Bari, 1939.
III
Рак пламенел… – Солнце находилось в созвездии Рака, стояла жаркая пора лета.
Нептун, и Главк, и Форкий, и Фетида… – Морские божества в греческой мифологии.
…Юпитер бы Европой пренебрег. – Фьямметту мог бы похитить Юпитер так же, как когда-то в образе быка похитил Европу.
IV
Из Юлиевой гавани… – Римский император Октавиан Август по совету полководца Марка Агриппы расширил Байский порт. Новый порт получил название «порт Юлия» (лат. portus Iulius). Об этом сообщает Светоний в биографии Августа (гл. XVI): «Наконец он заново выстроил корабли, посадил на весла двадцать тысяч отпущенных на волю рабов, устроил при Байях Юлиеву гавань, соединив с морем Лукринское и Авернское озера…» Гавань Юлия также упоминает Вергилий в «Георгиках» (II, 161–164).
V
…Аргусовы взгляды… – Гермес усыпил Аргуса, многоглазого стража, игрой на свирели (см. также LVI).
Амфион – легендарный царь Фив. Построил стены города при помощи игры на кифаре: повинуясь музыке, камни двигались сами собой.
…огонек… (ит. fiammetta) – Намек на имя возлюбленной Боккаччо.
VII
…сказку о дельфине… – По легенде, дельфин, привлеченный пением Ариона, спас его от морских разбойников, вынеся на спине из волн.
VIII
…пел Орфей… – Орфей спускался в царство мертвых за своей женой Эвридикой.
…семивратных Фив… – «Семивратными» в древности назывались Фивы в Беотии, в отличие от египетских Фив, «стовратных».
Иппокрена – священный водный источник на вершине горы Геликон в Греции. Один из символов поэзии.
…все те, на чьем челе корона… – Поэты.
IX
Лал (устар.) – драгоценный камень алого или красного цвета, рубин.
XIV
Фрагмент несохранившегося стихотворения, первая строфа секстины, цитируемая Дж. Трессино в его книге «Поэтика» (Венеция, 1529). Секстина – стихотворение из шести строф по шесть строк, в котором конечные слова первой строфы повторяются в определенном порядке во всех последующих строфах.
XV
…эти звезды… – глаза возлюбленной.
XX
…мой вождь – Амор.
XXI
Этот сонет логически развивает терцеты предыдущего.
XXII
Рахиль и Лия – библейские персонажи, чьи имена широко использовались для символического обозначения склонности к созерцательной и деятельной жизни соответственно.
Его порой рисуют злые кисти… – Поэты XIV в., как, например, Франческо да Барберино, Пьераччо Тедальди и др., действительно дали бесчисленные примеры подобного изображения бога любви (А. Ф. Массера).
XXVI
Сонет написан от лица Фьямметты, как если бы та была влюблена в автора.
XXXIII
Дафна – нимфа, возлюбленная Аполлона. Спасаясь от его преследования, превратилась в лавровое дерево.
XXXIV
Сонет написан во время одной из ежегодных поездок Фьямметты на отдых в Байи (см. также LX, LXI).
XXXV
…словно Дафна прочь от Аполлона… – См. XXXIII.
XXXVI
…в честь нее страна / В летописаниях наречена… – В Античности Неаполь назывался Партенопея в честь сирены Партенопы, его мифологической основательницы.
