Елена Хаецкая - Котэрра

Кошка имеет право… (c)
Королева смотрела на кошку.
Кошка смотрела налево.
Слева было окошко.
Думала Королева:
«Конечно же, там — мыши
И птицы с их птичьей песней,
Конечно, она их слышит,
Конечно, ей интересней…
И вроде сидит близко,
Но, боже, как это сложно —
Внушить глупой серой киске,
Куда ей смотреть можно!».
А кошка думала мрачно,
Взглядом сверля шторку:
«Не заставите — хрен собачий!
Соответствовать поговорке!»

Забыл я палитру убрать —
Коту будет красочно срать!

Не хотел быть водолазом
Кот.
Подмигнув зеленым глазом,
Двадцатью когтями разом
Он вцепился в мой живот —
С-с-скот!

Лежит на стуле шапкою,
Томясь надеждой шаткою,
Что никакая фря
Не потревожит зря.

Мягкие лапки.
Тихо у норки сижу.
Мышка, не бойся!

Глазом янтарным
Пристально кот посмотрел.
Птички исчезли.

К чёрту тесный наряд из приличий,
Разорви его сильной рукой.
Стать давно мне хотелось такой —
Бесконечно свободной, пластичной

Дикой кошкой, пантерой, тигрицей,
Что позволит себя приласкать,
Но не станет синицей в руках —
То мурлычет, то вдруг разозлится…

Облизну пересохшие губы,
Ожиданием ласки дразня…
Не забудь только — есть у меня
Коготки в мягких лапах и зубы…

«Так… Тема следующей диссертации
«Приоритет инстинктов»… Интересно…
Порадуйте-ка нас своей новацией:
Что нам ещё об этом неизвестно?»

«Открыл я очень интересный принцип
В процессе длительных экспериментов —
Зависимости основных инстинктов
От нескольких существенных моментов.

Эксперимент простой: немного «Вискаса»,
И кошечка, готовая к свиданью,
Находятся в вольере, и раз триста я,
Кота туда впуская, наблюдаю:

Вначале кот бросается на кошечку,
Потом к еде, а после спать ложится…
Через неделю — рвёт сначала к плошечке,
Потом вальяжно так подходит к кисе,

А после — дрыхнет… Снова через месяц
Меняется картина: кот успеет
Пожрать — и спит! Нет к кошке интереса!
Выходит, «основной инстинкт» тупеет?».

«Коллега, чтобы быть вполне уверенным,
Я уточнить у вас хочу немножко:
Еду меняли часто?» «Мной проверено:
Два раза в день!» «Так, хорошо… А кошку?».

Кот священная скотина —
Всяк летит коту под хвост…
Девка ты или детина,
Честный ты или прохвост,
Зол ли добер, одинако
Доли сей не увильнешь
И в котятину клоаку
Срок прибудет отойдешь… —
Там в силках кромешной бозы,
Никудышный и дрянной,
Причастишься грустной прозы
Из раздела «мир иной»…
А зараз, гуляй, рванина,
Твой покуда нечеред —
Кот священная скотина!
Помни, друже, наперед…

Сладко зевает
Сытая кошка —
Жизнь удалась…

Не моргая,
С улыбкой Будды
Кошка глядит на прохожих…

Спасибо, Боже, тебе за кошек,
особенно за одну —
маленькую, ушастую, с пятнышком на носу,
безумную, бесшабашную, заводную,
ту, что приходит требовать завтрак
                                в седьмом часу.

Она глядит на хозяина
как сирота на конфету,
а я говорю ей: —
          кошка, не мучь меня, уходи,
так мало великих поэтов
              осталось до конца света,
может быть — единицы,
может — всего один.

Стою на кухне — и слезы катятся,
как валики по скуле:
ты уронила на пол два кактуса
и маленький суккулент.

Кошечка, существо не злое,
скорей любопытное существо,
чем досадили тебе алоэ
и родственники его?

Они твою миску с едой не трогали,
пили раз в месяц,
не улыбались в окно проходящим псам,
не ходили кошкиными дорогами,
не читали стихов (за это убил бы сам).

И вот прихожу я с работы,
              не спавши, не евши,
а на кухне был бой,
      не хватает только стреляных гильз,
и такая невинная
      ангел-кошка Агнешка,
возмущенно мяуча,
            требует корма «Хиллс».

Стандартная квартирка в Москве
                    или в Ленинграде —
кошка на подоконнике лежит,
              разглядывает прохожих,
как вдруг у нее в голове
                    включается радио,
необычное радио «только для кошек»:

«Uwaga, Uwaga, Achtung, Achtung,
            Внимание всем хвостам!!!
Attention, Attention, кошки мира,
                  мы обращаемся к вам!

Вчера Гагарин своим кораблем
                  проделал в небе дыру,
уходит воздух, кончается воздух,
                    скоро мы все умрем,
закончится воздух часам к четырем,
                  тогда мы все и умрем!»
Кошка думает: — Странно.
                    Неужели и я умру?

«Убежать нельзя, переждать нельзя и
заделать дыру никак.
Погибнут птицы, жирафы, потом хозяин,
дальше очередь крупных собак…
Повезет лишь рыбам
                  в морях самых дальних,
дельфинам, подводникам и китам».

Тогда кошка лезет в пододеяльник,
она всегда спасается там.

Я раскрасил кошку синим,
крылья прилепил ей,
стала кошка синей птицей,
но летать не хочет,

отдирает лапой крылья
где-то под кроватью
и выкатывает пыльный
мячик вместо счастья,

кошку мучил я напрасно,
надо бы подругу
пригласить к себе домой
и раскрасить синим —

будет в комнате порхать,
щебетать мне в ухо,
и закончится тоска,
и наступит пруха.

Агрегат еще не готов,
но какой-то гад привёл котов:
разноцветных котов,
прелестных котов,
ниспровергателей всех
основ.

И мне остаётся, открыв рот,
смотреть, как по ветке лезет кот,
чтобы, словно банку молока,
смахнуть с неба облака.

впрочем:

к чёрту работа и агрегат,
золотое руно не вернуть назад,
и кусочек шагреневой кожи
уже разглядеть невозможно,

и мне остаются только сны
в свете корявой полной Луны,
где Авеля сердце насквозь протыкает
чёрными вилами брат его Каин

и мне остаётся ещё потом
смотреть, как время чудесным котом
крадётся в траве за птицей.

Но та всякий раз, когда прыгает кот,
пролетает немного вперед
и снова в траву садится.

Мех чернобурки
тащит рыжий котенок
из сундука.

Белая ночь как
на ладоне
черная кошка.