Я умирал под этим взглядом,
Смотря в бездонные глаза;
Для нас – светлели небеса!
И счастье было где-то рядом;
Вчерашних грез не воскресишь…
Так что, не нужен вам Париж?
«Вы постарели. Годы-годы…»
Вы постарели. Годы-годы…
Где свежесть, грация и шарм?
А помните, как вы смотрели,
Мне улыбаясь по утрам…
А как я робко изъяснялся
Вам двадцать лет назад в любви?
Мял кепку, кашлял, заикался,
Нет, право – где же эти дни?!
А смелость встречных обещаний
Остаться навсегда со мной,
Наперекор всем испытаньям
Стать другом, музой и женой…
А впрочем, вы меня простите!
Не время – раны растравлять.
Текучка дел, убогость быта…
А вам – так нравилось играть!
Ну, как дела? Вольготно ли живется?
Поймалось много в ваши западни?
И так же всё играючи дается?..
Что-что? Нет, правда, —
говорите, что одни?
Через десять лет, разочарованные,
Друг от друга и от жизни уставшие,
Мы устроим последние проводы
Той любви, что когда-то была же ведь.
Посидим, улыбнемся искренне
сбереженным по чуду мгновениям.
Не хотели, но были избраны…
Треснул лед – развело течением.
Вышел срок – и уже история.
Едкий дым, что, клубясь,
над пожарищем.
Миражи, муляжи, бутафории,
По несчастьям «друзья и товарищи»…
И лишь небо, мрачась обиженно,
Шлет нам капли дождя запоздалые.
Может, вдруг… Ой, не стоит пыжиться!
Да и что там вообще осталось-то?
«Забавно, мы снова на «ты»…»
Забавно, мы снова на «ты»…
Накинь же хоть что-то на плечи.
Сквозит! И нисколько не лечит —
Доступность такой красоты…
Печально – отличный роман!
Разыгранный словно по нотам.
Последнее, лишнее – «кто там?»,
Разрушен начертанный план.
С чего бы: не год и не два?
Ты раньше глаза закрывала.
И нежно, прижавшись, шептала
Такие простые слова.
Уходишь… Ну ладно, звони.
Не знаю – тут как выходные.
Мы ж люди теперь деловые…
Тебя проводить?.. Извини.
Я тебя целую в губы,
Вечерами, долго-долго,
Не впадает эта Волга
Ни-ку-да…
Ночь, увы, пошла на убыль,
Сыты, целы овцы, волки;
Разлетятся все осколки
Без сле-да…
Верю, скажешь: «это грубо!»,
Распушишь свои иголки,
Только, право, нету толка
Ни чер-та…
И дымят завода трубы,
Травят ядом втихомолку,
Лишь у нас все как-то смолкло,
Ти-ши-на…
Зря слезу роняешь скупо,
Потерпи, уже недолго,
Обмелела наша Волга
Нав-сег-да…
Граница на замке!
Замок, понятно, на границе.
И, может быть, мне только мнится:
Что я бегу, спешу к тебе?..
…
Граница на замке!
Ненужно этих глаз.
К чему печаль, любовь, улыбки?
Сто раз забытые ошибки…
Ошибками пройдут не раз
…
Под шелест полумертвых фраз.
Граница на замке!
А я опять: дышу, свободен;
В привычных красках вижу мир,
Не сотворенный мной кумир
Звездой застыл на небосводе,
…
И светит даже ярче вроде…
Граница на замке!
«Вы притупили бдительность поспешно…»
Вы притупили бдительность поспешно,
Я жизни помню каждый поворот.
И то, что платье – оп, сползло небрежно
с молочных плеч, – так это эпизод.
Каприз судьбы. Шальная блажь фортуны:
Вернуть на миг тот ужин при свечах.
Чулочков обещающий рисунок,
Помады блеск на пухленьких губах.
Хотя не спорю – тут готов признать я,
Что вряд ли кто-то сможет лучше вас
Так безупречно разжигать огонь желанья,
Так насыщать накопленную страсть.
Прощальный стон… На полотно заката
Гротескно ляжет сигаретный дым.
Я помню всё! Груз памяти богатый…
Пардон муа, что стал «таким чужим».
Марины, Светы, Катеньки и Оли…
Тут важно очень – притерпеться к боли!
И память не жалеть: травить нещадно,
Что было, то ушло – то без-воз-врат-но.
Родные, милые: молчуньи, хохотушки,
Кокетки, скромницы, притворы и простушки,
Я благодарен вам за каждый нежный шепот,
За эти: «хоть куда», «на край земли»,
«с тобой до гроба»…
И пусть случалось всё совсем не так в итоге,
Пускай сходили чаще вы на полдороге,
Обиды нет. Тиха, спокойна ваша пристань.
Удачи, дорогие вы мои:
«не жены декабристов»!
Молодость вашего тела,
Шаловливость случайного взгляда.
А потом – робко так: «не хотела,
извините, позвольте, не надо!».
Да о чем вы? Конечно, забудем!
Мы ж не звери, чтоб око за око.
Может, я донжуан и распутник,
Только знаю, когда «одиноко».
Тут к любому – какое уж счастье!
Лишь бы ближе, спокойней, теплее.
«Вот уже!», «вот сейчас!», «не пропасть бы!»,
«35…», «36…», «да, старею!»…
А любовь… Золотая рыбка!
Вжик под воду – мелькнул лишь хвостик.
Мне бы вашу природную гибкость!
Может, все же… зайдете в гости?
Ненадолго. Я сам слишком занят.
Тут и там – чаще днем, реже ночью.
Вот скажите: вас разве не манит
Тет-а-тет прозондировать почву?
Да конечно! Конечно, забудем!
Мы ж не звери, чтоб око за око.
Может, я донжуан и распутник,
Только знаю, когда «одиноко».
«Прикосновенье ваших губ…»
Прикосновенье ваших губ – мгновенье!
Миг… Эпизод… Каприз судьбы…
Но, право, что за наслажденье:
Когда, приопустив ресницы, вы
Кладете мне на плечи руки
И, приподнявшись на носки,
Касаетесь моей щеки…
И «милый» говорите нежно;
Как будто нехотя, небрежно
Стираете помады след.
Ах… ваши восемнадцать лет!
Бесхитростность, неискушенность,
Души и мыслей обнаженность,
И чувств внезапных чистота…
Все в первый раз! Все «раз и навсегда!»
Все интересно – с кем я, где я,
Как так, не отвечаю на звонки.
Ну что вы! Разве ж я посмею
Врать Вам (хоть это мне с руки).
Дела, малыш, – пусть и невесть какие:
Вчера опять карябал допоздна,
С друзьями уезжал на выходные,
Да и потом, ты помнишь ведь: жена.
……………………
Клянусь! Уже совсем недолго,
Она поймет, я с ней поговорю.
Укутайся – уж больно ветер волглый.
Ну, мне пора. Конечно же, люблю!
Не сладка твоя доля, Оля.
Всё одна: ни родных, ни близких;
Сиротливый могильный холмик —
На заснеженном склоне жизни.
Все пройдет, и вот «это» тоже.
Просто меньше мечтать да грезить.
Дар не дар, он не твой, он Божий!
Обгоревшая кожа слезет.
Будет вечер, и будем плакать
Друг о друге, под залпы грома,
И жалеть – что, увы, де-факто
Мы друг с другом давно незнакомы.
Потерпи! Это глупый ветер,
Шелестящий в опавших листьях.
Он по части таких приветствий
С давних пор слыл специалистом.
Пусть гуляет: нам жалко, что ли?
Чище станет, и то спасибо!
Ты же знаешь: моя будь воля —
Чуть иначе сложился бы выбор.
Только кто же меня подпустит:
Не спросясь, без чужого посредства
Наводнять обмелевшие чувства,
Возвращать то недавнее детство.
А ведь можно… ведь можно, правда!
Я читал в разных умных книжках.
Старость это – традиции, нравы…
Присмотрись: я все тот же мальчишка!
Ну и что – постарел, утратил
То, что прежде в душе кипело,
Разбрелись: Люба, Вера, Надя…
Разве в этом, ответь мне, дело?
Газ включим, коль внутри морозно,
Потеплеет – вдруг сблизим губы…
Я не понял, что значит «поздно»?!
Ах ты, Олька… Зачем так глупо?
Пока мой окурок исполняет сальто,
В робкой надежде: залететь-таки в урну,
Я призадумаюсь, «а не подбить ли нам сальдо
Пережитого?» Матернусь да сплюну.
Бессмысленность – порождает хаос,
Особенно в сфере душевных волнений.
Не меня одного жизнь водила за нос,
Заставляя попасть в суть вещей и явлений.
Не меня одного в редкий год не учила.
«Не соврет, так смолчит. Не предаст, так забудет.
Есть желанье – летай, а как станешь бескрылым —
Улыбайся же, ну… Смайлы нравятся людям!»
Пока мой окурок исполняет сальто…
«Где же Вы пропадали?» —
а щеки алее розы!
Да так, отбирал детали.
Какой там «роман»! набросок…
Что жизнь? Портовая шлюха:
Имеет лишь тот, кто платит.
Не верьте! Крикливые слухи! —
Мне нравится Ваше платье!
Мне нравится Ваше тело,
И что-то такое во взгляде,
И эта внезапная смелость
Застенчиво-робких объятий…
А все остальное – плюньте!
Да мало ли, что они скажут…
Мы здесь, чтобы вспомнить юность.
Так, может… приступим сразу?
«Ну чего, давай еще по рюмочке?..»
Ну чего, давай еще по рюмочке?
За тебя, моя любовь, да за свиданьице!
Так ведь проще, веселее, если с юмором,
Невредимее и, главное, – сохраннее.
Подводило время часто наши ходики,
Выдавала стерва-жизнь советы дельные,
