А прямые все равно гляди, не сходятся.
Может, правду говорят, что параллельные?
Ну чего, давай еще, еще по рюмочке.
К черту эти разговоры ресторанные!
Два часа одно и то же да без умолку.
Наливай, а то уж ночь, а мы не пьяные.
Мало ли, какие наши роли,
Мало ли, что будет с нами завтра.
А в спину ножом, говорят, это больно,
Под занавес тридцать пятого акта.
Мало ли, в чем заключались причины,
Мало ли, кому и кем захотелось.
Закрыли окна глухие гардины,
Мы сдали вместе экзамен на зрелость.
Мало ли, за что просил он прощенья,
Мало ли, кто подписался как автор.
Под самый праздник, в канун Дня
рожденья, Захлопнул двери наш безумный театр.
Аплодисменты…
«А твои глаза так больно жалят!..»
А твои глаза так больно жалят!
Вспугивают робкую надежду.
Исчезает в неоглядных далях
То, что раньше пролегало между.
Не вернется! Не зови, не сыщешь!
И не стоит ни грустить, ни плакать.
Пусть горит в заброшенном жилище
Огонек… тихонько, вполнакала.
Может быть, когда-то и случится,
Жизнь сама рассудит все иначе.
А пока, блюдя закон приличий,
Выпьем! На прощанье… За удачу!
Стоп, время! Я в поисках огня,
Способного
вовлечь в свои объятья снова.
А значит… время – стоп!
Пьяня, надежду подари,
что в отблесках слабеющей зари
очертится мечта.
И всё – хоть раз еще вернется,
Пусть сердце кровью обольется,
Пускай оно вообще замрет!
Но только
пусть придет
ОНА! Моя – последняя опора…
Депрессия – тягостное чувство пустоты и ненужности сегодняшней жизни. Все происходящее перед глазами представляется малозначащим и неинтересным. Ни настоящее, ни будущее не обещают чего-либо положительного. Любые попытки со стороны поддержать, успокоить, доказать что-либо такому человеку кажутся ему неискренними, глупыми и пустыми и обычно дают обратный эффект. Одиночество имеет оттенок «одиночества в толпе». Мысли, что он никому не нужен, неинтересен, что его переживания непонятны другим, не покидают такого человека. Иногда в подобных переживаниях проскальзывает какая-то неопределенная надежда, кажется, что вот-вот все кардинально изменится в лучшую сторону, пойдет по-иному, как в молодые годы. Однако эти мысли уступают место прежним однообразным и безрадостным переживаниям о том, что прошлого не вернуть (из учебника по психиатрии).
В чем беда? Надоело пробовать?
Раздражаю извечной печальностью?
Извините! Я просто в образе,
Упиваюсь своей гениальностью;
Ах, сердечно желаете лучшего?!
Чтобы в счастье, в любви и в согласии?
Я не против; во всяком случае
Никогда не пытался препятствовать;
Недалек миг, всё скоро изменится!
Я хоть черствый, но все же не каменный;
Дайте срок, и все тени сомнения
Растворятся в тумане памяти;
Отчего же «напрасные хлопоты»?
Вам не лестны слова благодарности?
Извините! Я снова в образе,
Наслаждаюсь своей бездарностью…
А закат-то, закат: кровь с янтарем!
Может, выживем… Может, умрем.
На мгновенье очнувшись, рванем кто куда.
С «ниоткуда» – сойдем в «никуда».
Станем отзвуком тихим разменянных лет
На тревоги, сомненья, на пошлый сюжет,
Недописанный, но – но имеющий нить,
Позволяющий, кажется, жить…
На мечту: о любви, о больших городах,
«где нас ждали когда-то». На подленький страх:
Сделав шаг, растеряться – и сбиться с пути.
На спокойствие вечных «почти»…
На задачи: казаться не слишком чудным,
Взявшим нужную скорость и правильный ритм,
На боязнь, что обманут: открывши глаза,
Вдруг увидеть свои небеса…
Где закат-то, закат – кровь с янтарем!
……………………………………………
«Нет, я не сдохну! Я другой…»
Нет, я не сдохну! Я другой —
Расчетливый самоубийца,
Пусть слов затасканных витийство
Потешит шаткий разум мой.
А там… Что там? Рулетка, случай.
Как ляжет фишка. Уж прости,
Мечтал, как все, о доле лучшей,
Умру, как все, с тоской в груди.
«Зачем пришел?», «И что оставишь?»,
«В чем суть и радость бытия?» —
Вопросы эти пусть поставит
Иной, наивней… Но не я!
Я ж улыбнусь. Былые чувства
Давно лежат под сургучом.
Святое место нынче пусто,
Умру, как все?.. И поделом!
Контактный рельс 850, говорят. Вольт.
А что на этой Земле мы? Сплошная пыль.
В чье вольется сердце чужая боль?
Обойдется, ладно, – не наш это стиль.
Сколько в жизни видел я переломанных рук.
Поправлялись люди, становились сильней.
А вот если душу покорежили вдруг —
Посерьезней дело! хоть кому и смешней…
В тишине монашеской плывут облака,
Звездами присыпанный, их обкатан путь.
Намечтаешь к вечеру – поля да луга!
А наутро всонную… ну такая муть.
В координатах времени не сказать что срок.
Стрелкам обернуться бы пару-тройку раз.
Где найдется признанный истины знаток,
Что устроит каждому жизни мастер-класс?
Ведь контактный рельс 850, говорят. Вольт…
Придурок? Или же хитрец?
А может, просто пьян Творец?
И делает нас всех такими?
В чем разница: меж мной и ими?
Я тоже спутан по рукам и по ногам?
Какой прием нас ожидает ТАМ?
Вопросы. Были бы ответы,
Плевать бы я хотел на все на это.
Но, к сожалению, ответов нет,
И тянет каждый втемную билет.
Кто по любви, кто зубы стиснув,
Кому-то просто – «чисто бизнес»,
Тот перебрал, иному мало,
Кого-то сразу укачало.
Кто в петлю лезет, кто в столицу,
И стонут, стонут половицы
Под шагом взмашистым судьбы…
Сегодня – я, а завтра – вы.
Бредет неспешно караван.
Как хорошо тому, кто пьян!
Простите, не доходят руки,
Чтоб с шеи снять петлю.
Не сплю, не сплю!.. Я умираю!
Плоть в вольность духа облекаю,
Чистосердечно признаю:
Большое плаванье – большому кораблю!
Моя же, повидавшая немало гичка
Намедни набрала воды.
И нет нужды – пенять на слабый парус,
Не смерти я боюсь, но старость…
Всё ложь – что б ни болтали нам враги!
Острее у нее клыки.
И хватка. Смертоносней тоже;
Замешкался – захлопнулся капкан.
И дьявольски коварный план
отменно реализован!
Все говорят: от старости никто не застрахован.
Да верю я! Но просто не хочу;
Послушайте, не мстите палачу…
Сам не знаю, чего я боюсь:
Смерти?
Одиночества?
Прикосновения твоих рук?
Все это кажется
Достаточно странным:
Когда исчезает звук.
Красной,
Кроваво-красной медью
Отсвечивают
Чужие дома.
Все это кажется
По-настоящему страшным,
Когда наступает зима.
Дым сигарет,
И еще полночи
Вымучить, отсидеть.
Выгнула спину,
Мурлычет кошка,
В раме овальной
Портрет…
Сказка закончилась.
Присказка тоже,
Верил,
Хоть, правда, не ждал.
Все это выглядит
Более сложным,
Когда наполняется зал.
Мальчик и девочка.
Счастливы вместе.
Время течет,
Что кисель.
Старая, милая,
Добрая пьеска
Длится десятый апрель.
Ласки и нежность,
Споры за чаем,
Вечер.
Немного дождит.
Все как обычно,
Но кто его знает,
Как обрывается нить?..
Дым сигарет,
И еще полночи
Вымучить, отсидеть.
Выгнула спину,
Мурлычет кошка,
В раме овальной
Портрет…
Что ж, помолчим,
У меня сегодня
Времени
Прочный запас.
Тени минувшего
Сами, как водится,
Наговорятся за нас.
«Стихи другие, и другие роли…»
Стихи другие, и другие роли,
Раскрыты явки, сменены пароли;
Сквозь марь густую прошлых обещаний
Увиден смысл; время для прощаний.
Игра, игра… Как много шума, блеска!
Слова легки, и грациозность в жестах;
О, режиссер, свою снимаю шляпу:
Как мастерски ты это все состряпал!
А я устал – во мне все больше грусти,
Который год в плену больных иллюзий!
Не дотерпеть, боюсь, до нового антракта,
Что делать, извини: таков характер…
А как все начиналось
Многообещающе…
Любовь, карьера
И друзья-товарищи!
Мечты, надежды,
Ароматы юности,
Слова – наивны и глупы,
Но нам казались умными.
Прогулки по ночам,
Дебаты, прения,
И первое, под шум дождя,
Стихотворение.
Но время подошло
гасить задолженность.
Четверг, он тут как тут,
Закончен дождичек.
Пришлось все отдавать
Иными мерками.
И вот – уже один
Перед разбитым зеркалом…
Ничто не вернется, не верь в волшебство.
Обращенное в прах никогда не воскреснет.
Там, где взято однажды, – уже воровство,
Там, где срублено было, – одно мелколесье.
