СТАРЫЙ АРБАТ
Вечером поздним слышно далеко,
Город большой притих.
Вдруг донесется из чьих-то окон
Старый простой мотив.
Чувство такое в сердце воскреснет,
Что и постичь нельзя…
Так у Москвы есть старая песня —
Это Арбат, друзья.
Вот прохожу я ночью бессонной
Мимо имен и дат,
Мимо мелодий, мимо влюбленных —
Их повенчал Арбат.
Здесь будто время бьется о камни
И за собой влечет,
И в этой речке малою каплей
Сердце мое течет.
Знает едва ли улица эта,
Ставшая мне судьбой,
Что, уезжая к дальним рассветам,
Брал я ее с собой.
Сквозь расстоянья синей рекою
Вдаль мой Арбат спешит,
Перебирая доброй рукою
Струны моей души.
Среди хороших новых друзей,
Среди высоких новых огней —
Нет, не забыть мне той, дорогой моей
Дороги детства.
Ты мой любимый старый Арбат,
Неповторимый старый Арбат,
Всегда за мною ветры твои летят.
27
ноября — 5 декабря 1975Какой же цирк без женщины, вы только посмотрите —
Ну как без королевы обходиться королям?
И вот взлетела женщина, как будто по орбите,
Указывая трассу межпланетным кораблям.
Вновь на арене женщина, как будто бы в атаке,
И снова купол цирка от оваций чуть дрожит.
И даже слово «мужество», как первый знак отваги,
Им пополам с мужчинами всерьез принадлежит.
А слово «цирк» означает круг,
А слово «круг» — это жизни смена,
И сколько радости его вокруг —
Всё для нас соберет арена.
Медаль Сталинграда, простая медаль.
Бывают и выше, чем эта награда.
Но чем-то особым блестит эта сталь,
Кружочек войны — медаль Сталинграда.
Еще предстоит по грязище и льду
Пройти пол-Европы сквозь пули, снаряды.
Но светит уже в сорок третьем году
Победы звезда — медаль Сталинграда.
С небес то дожди, то веселый снежок,
И жизнь протекает, представьте, как надо.
Я молча беру этот белый кружок
И молча целую медаль Сталинграда.
На пышную зелень травы капли крови упали.
Два цвета сошлись, стала степь мировым перекрестком.
Недаром два цвета великих у этой медали —
Зеленое поле с красною тонкой полоской.
Зовет нас небо постоянно
И защитить себя зовет.
И вот летит — хоть деревянный,
Но все-таки военный самолет.
От пуль он защищен не слишком,
Построен не на долгий век.
Его пилот — совсем мальчишка,
Но все-таки военный человек.
Пусть летная трудна работа,
Опасность подступает — пусть!
Но жизнь — важнейший из полетов,
И нужно верный выбрать путь.
Лети, пилот, минуя смерти,
Минуя черный дым стрельбы,
Ведь пять печатей на конверте —
Полетный курс твоей судьбы.
И юность гордо пролетает
Над черной пропастью войны,
Но подвиг времени не знает —
Пред ним все возрасты равны.
И в опечатанном конверте
Письмо в бессмертие несет
Через огонь железной смерти
Тот деревянный самолет.
Вновь — дорога, и путь, мне обещанный,
Самолет намотает на винт,
И разлука, упрямая женщина,
Вновь назначит проверку любви.
Три звезды мне даны, сердцу сказаны,
И без каждой на небе — изъян.
А в судьбе моей звезды те названы:
Дело жизни, любовь и друзья!
То крутыми шагаю отрогами,
То снега предо мною, то льды,
Но не гаснут над всеми дорогами
Три мои путеводных звезды!
Снова ждут нас свиданья и проводы,
Легких дней я тебе не сулю,
Но позволь мне без всякого повода
Вновь сказать, что тебя я люблю!
Пусть новые дни стоят у порога,
Пусть надежды сбываются вновь,
Пусть новою будет наша дорога,
Пусть будет старой наша любовь.
Не сразу все устроилось,
Москва не сразу строилась,
Москва слезам не верила,
А верила любви.
Снегами запорошена,
Листвою заворожена,
Найдет тепло прохожему,
А деревцу — земли.
Александра, Александра,
Этот город — наш с тобою,
Стали мы его судьбою —
Ты вглядись в его лицо.
Что бы ни было вначале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое кольцо!
Москву рябины красили,
Дубы стояли князями,
Но не они, а ясени
Без спросу наросли.
Москва не зря надеется,
Что вся в листву оденется,
Москва найдет для деревца
Хоть краешек земли.
Александра, Александра,
Что там вьется перед нами?
Это ясень семенами
Кружит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Он пробьется, Александра,
Он надышится Москвой.
Москва тревог не прятала,
Москва видала всякое,
Но беды все и горести
Склонялись перед ней.
Любовь Москвы не быстрая,
Но верная и чистая,
Поскольку материнская
Любовь других сильней.
Александра, Александра,
Этот город наш с тобою,
Стали мы его судьбою —
Ты вглядись в его лицо.
Чтобы ни было вначале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое кольцо!
Доводилось нам сниматься
И на снимках улыбаться
Перед старым аппаратом
Под названьем «фотокор»,
Чтобы наши светотени
Сквозь военные метели
В дом родимый долетели
Под родительский надзор.
Так стояли мы с друзьями
В перерывах меж боями.
Сухопутьем и морями
Шли, куда велел приказ.
Встань, фотограф, в серединку
И сними нас всех в обнимку:
Может быть, на этом снимке
Вместе мы в последний раз.
Кто-нибудь потом вглядится
В наши судьбы, в наши лица,
В ту военную страницу,
Что уходит за кормой.
И остались годы эти
В униброме, в бромпортрете,
В фотографиях на память
Для отчизны дорогой.
Хор:
Когда приходит революция,
То слышен гром издалека.
Когда приходит революция,
Тогда смещаются века.
Грохочет то землетрясение,
Трясет основу бытия,
И песня слышится весенняя:
— Я — революция твоя!
Солистка:
Я — революция твоя!
Приди ко мне, работник мой и зритель,
Рожденный мной слуга и повелитель,
И защити от воронья.
Я — революция твоя!
Солист:
Послушай, дорогая, я слыхал немало слов
О равенстве, о чести, о свободе,
Но что-то слишком громок звон твоих колоколов
И никакого счастья не приходит.
Ты говоришь, ты — есть бессмертия любовь,
Но танец твой — на лезвии ножа,
И я предвижу впереди и бедствия, и кровь,
И в случае провала не уверен я, что вновь
Тебя не низведут до мятежа.
Не буду я скрывать,
По мне — восходит свет,
Но я хотел бы знать,
Каков же твой ответ?
Хор:
Когда приходит революция,
Своим считай ее закон.
Забудь недели арифметику
Пред математикой времен
И верой в будущее выстели
Поход в далекие края.
Услышь высокий голос истины:
— Я — революция твоя!
ПРИТЯЖЕНЬЕ ЗВЕЗДНОГО ПРОСТРАНСТВА
