Редьярд Киплинг - "Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов)

Остров Святой Елены далек ли от Ватерлоо?

Рукой подать, доставят, и глазом не моргнешь.

Сиди, уставясь на закат, да знай суши весло.

(Славное было утро, а вечер непогож!)

Остров Святой Елены далече от Райских Врат?

Никто не ведает о том, не суесловь и ты.

Дождись, молчанием объят, последней прямоты.

И — да хранит тебя Господь! — спокойно спи, солдат.

Пер. О Кольцова

Провели дорогу в лесу

Семьдесят лет назад.

Но ее потом размывало дождем.

Засыпал ее листопад,

Деревья на ней наросли в лесу,

И вся зацвела она мхом,

Распустились на ней лопухи и репей,

Завалил ее бурелом;

И лесничий, идя в обход.

Прошмыгнувшую видит лису.

Да играет в траве енот,

Где была дорога в лесу.

Но под вечер, если в лесу

Случится бродить иногда,

Когда воздух чист, и выдры свист

Доносится из пруда

(Она не боится людей в лесу:

Редко кто у пруда сидит),

То порой различишь сквозь вечернюю тишь

В урочище цокот копыт.

Да юбка шуршит за кустом,

Отряхивая росу.

Как будто здесь чей-то дом,

У этой дороги в лесу…

Но нет дороги в лесу.

Пер. Г.Бен

А.О. 1200

Средь дерев, чей напев с далеких времен

Старой Англии дорог сугубо,

Не сыщешь прекрасней зеленых крон,

Чем у Тёрна, Ясеня, Дуба.

В солнцеворот, на летней заре,

Сэр, прошу вас покорно,

Весь день напролет петь о славной поре

Дуба, Ясеня, Тёрна!

Королевский Дуб не один лесоруб

Знавал еще в дни Энея.

Ломширский Ясень, высок и прекрасен,

Над Брутом шумел, зеленея.

Видел Тёрн, как Лондон был возведен, —

Новой Трои наследник, бесспорно.

Своим чередом узнаешь о том

У Дуба, Ясеня, Тёрна!

Старый Тис на погосте, где прах да кости,

Годится для доброго лука.

Из Ольхи сработай себе башмаки,

А кубок хорош — из Бука.

Но коль ты добит, и твой кубок допит,

И подошвам — швах, скажем грубо, —

Последний приют обретешь лишь тут —

Подле Тёрна, Ясеня, Дуба!

Несговорчивый Вяз норовит врезать в глаз,

С ним не очень-то запанибрата.

Если вдруг в холодок лег усталый ходок,

Для него это дело чревато.

Но будь трезв ты, иль пьян, иль тоской обуян,

На подушке из свежего дерна

Дуй из рога свой эль, ибо легок хмель

Возле Дуба, Ясеня, Тёрна!

О том, что в лесу провели мы ночь,

Святому отцу — ни гу-гу.

Нынче любой оказаться не прочь

На том волшебном лугу.

Ветер с юга поет, что тучен скот

Что в полях наливаются зерна.

Это добрая весть, и таких не счесть

У Дуба, Ясеня, Тёрна!

Англия песне старой верна,

Что звучит под небом просторным

Во все времена да пребудет страна

С Дубом, с Ясенем, с Тёрном!

пер О. Кольцова

Серебро — для девушек, золото — для дам,

Медь исправно служит искусным мастерам".

''Нет, Господи, — сказал барон, холл оглядев пустой,

Холодному железу подвластен род людской!"

Против Короля он предательски восстал,

Замок сюзерена осадил вассал,

Но пушкарь на башне пробурчал: "Постой

Железу, железу подвластен род людской!"

Горе и Барону и рыцарям его:

Безжалостные ядра не щадили никого,

Закован в цепи пленник, не шевельнуть рукой:

Холодному железу подвластен род людской!

Король сказал "Не хочется держать тебя в плену,

Что, если я отпущу тебя и меч тебе верну?

"О, нет, — Барон ответил, — не смейся надо мной:

Холодному железу подвластен род людской!».

Слезы — для трусливого, просьбы — для глупца,

Петля — для шеи, гнущейся под тяжестью венца…

Мне не остается надежды никакой:

Холодному железу подвластен род людской!

И вновь обратился к нему Король — мало таких королей! —

"Вот хлеб, вино, садись со мной, спокойно ешь и пей!

Садись же во имя Марии, подумаем с тобой

Как может быть железу подвластен род людской!

Благословил Он Хлеб и Вино, и тут же Хлеб преломил,

Своею рукою подал ему, и тихо проговорил:

"Смотри! Мои руки гвоздями пробиты —

там, за стеной городской,

Видно по ним, что и вправду железу

подвластен род людской…

Раны — для отчаянного, битва — для бойца,

Бальзам — для тех, кому ложь и грех

в кровь истерзали сердца,

Прощаю тебе измену, с почетом отправлю домой

Во имя Железа, Которому подвластен род людской!"

"Корона — тому, кто её схватил,

держава — тому, кто смел,

Трон — для того, кто сел на него

и удержаться сумел?

«О, нет, — барон промолвил, —

склоняясь в часовне пустой —

Воистину железу подвластен род людской:

Железу с Голгофы подвластен род людской!»

пер. В. Бетаки

Скорей про море забудет моряк,

Артиллерист — про пушки,

Масон забудет свой тайный знак,

И девушка — побрякушки,

Ерушалàим забудет еврей,

Монах — господню мессу,

Невеста платье забудет скорей,

Чем мы ежедневную прессу.

Тот кто стоял полночной порой

Под штормовым рёвом,

Кто меньше своей дорожил душой,

Чем свежим печатным словом,

Когда ротационный мастодон

Пожирает во имя прогресса

Милю за милей бумажный рулон —

Тот знает, что значит пресса.

Ни любовь ни слава не соблазнят

Боевого коня перед боем.

Да пусть хоть архангелы в небе трубят, —

Мы останемся сами собою:

Кто хотя бы однажды сыграл в ту игру,

Кто после ночного стресса

Трубку спокойно курил поутру

Тому подчиняется пресса!

Дни наших трудов никто не сочтёт,

(«Таймс» не зря творит времена!)

Если молнии кто-то из нас разошлёт —

Им власть над землей дана!

Дать павлину хвастливому хвост подлинней?

И слону не прибавить ли весу?

Сиди! Владыки людей и вещей

Только Мы, кто делает прессу!

Папа римский проглотит свой же запрет,

Президенты примолкнут тоже,

Вот раздулся пузырь — и вот его нет!

Кто ещё кроме нас это может?

Так помни, кто ты, и над схваткой стой

Без мелочного интереса:

Над гордыней тронов, над всей суетой —

Преса. Пресса. Пресса.

пер. В. Бетаки

Владей собой среди толпы смятенной.

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя наперекор вселенной,

А маловерным отпусти их грех,

Пучсть час не пробил. жди не уставая.

Пусть лгут лжецы. не снисходи до них,

Умей прощать, но не кажись прощая

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив,

Равно встречай успех и поруганье,

Не забывая. что их голос лжив.

Останья прост, когда твое же слово

Калечит плут. чтоб уловлять глупцов,

Когда вся жизнь разрушена. и снова

Ты должен всё воссоздавать с основ.

Сумей поставить в радостной надежде

На карту всё. что добыто трудом,

Всё проиграть, и нищим стать как прежде,

Но никогда не пожалеть о том.

Сумй принудить сердце. нервы, тело

Служить тебе. когда в твоей груди

Уже давно всё пусто, всё сгорело.

И только воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями.

Останься честен, говоря с толпой,

Будь прям и твёрд с врагами и с друзьями,

Пусть все в свой час считаются с тобой.

Наполни смыслом каждое мгновенье.

Часов и дней неумолимый бег —

Тогда весь мир ты примешь во владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь ЧЕЛОВЕК!

Пер. Михаил Лозинский

(Послесловие к собранию стихов)

Что ж, ежели мой труд тебе

Понравился — так вот:

Не беспокой меня в той тьме,

Что и тебя сглотнёт.

А если вспомнишь вдруг на миг,

Напрасно не тревожь:

Ты только из моих же книг

Всё про меня поймёшь!

Пер. В. Бетаки