class="p1">В тридцатые годы XIX века он, как государственный служащий, присутствовал на обязательных для придворных чиновников богослужениях в столице империи.
Можно сказать, чувство реального в окружении веры, как запах сгорающего фитиля от восковой свечи, не был чужд ему в принципе и составлял определённый предмет общественного комфорта и необходимости. Иначе, уверен, кроме созданных, мы бы имели ещё не один его памфлет по части православной церкви, домогавшейся когда-то погибели ренессанса – детища ненависти к ней…
Впрочем, как настоящий гений, Пушкин даже и написанным сумел прояснить многое и на многое обратить внимание. В том числе и с «заглядом» в отдалённое будущее, то есть, в частности, в наши с вами дни.
Немало в этом плане можно узнать, слушая духовных лиц в миру. Кроме общеизвестных отсылок к милостям божиим и проповедей отвлечённой гуманности, в их речах, как это было и всегда раньше, с избытком ханжества. Например – в виде нежелания иметь рядом с собой старо– и нововерцев, называемых по-разному с помощью «крутых» эпитетов. Но, между прочим, из нововерцев составлялись когда-то не какие-нибудь, а христианские общины. А шедшая от них традиция в России была объявлена староверчеством и жесточайше преследовалась…
Всё больше в речах и политики, но такой, которая не может играть в настоящей политике никакой роли. Что, скажем, дали миротворческие объяснения перед общественностью и паствой патриарха Московского и всея Руси в связи с кризисом в Чечне? И что могли дать? Похоже на суету, в которой можно уповать на что угодно и ни на что конкретно.
Немало речей произнесено для приглаживания ведущей роли церкви перед другими конфессиями. Все вместе они уживаются пока вроде бы мирно, однако не всё здесь так уж гладко, что очень заметно по заигрыванию с ними государственной власти. По такому заигрыванию уже всем давно ясно, что православие для неё как бы главнее, первичнее, в то время как мусульманство и буддизм, долго находившиеся в России на второстепенных ролях, так на этих ролях и остаются.
Мы знаем, что нынешняя православная вера скудна. Нет былой одержимости. Многие ли из нас, отправляя молитву, не одёрнут себя внутри: зачем это нужно? Но пока наступит время разбираться, сама церковь действует. Причём у неё растут аппетиты – малым она довольствоваться не хочет, что вполне в её сущности, переломившей, как помните, даже Римскую империю.
Всё тот же остаётся материальный интерес. Когда говорят, что он не является главным, разве можно воспринимать это всерьёз? Православная церковь не может существовать без её традиционной атрибутики, которая слывёт в мире едва ли не как самая роскошная и разорительная. Обихоженный и разукрашенный храм посреди городских и сельских лачуг и грязи – это нонсенс и былых веков, и нашей прагматической эпохи. Ренессанс веры требует восстановления сотен тысяч храмов. От одного московского Спасителя, который возведён в кратчайшие сроки взамен разрушенного большевиками, несколько лет трещали финансовые мускулы и у первопрестольной, и у провинции.
Эта стройка, едва начавшись, выявила громадную сферу злоупотреблений инвестициями, и ещё сколько набиралось их впереди! Здесь возник полигон, где неизбежно перемещались и толклись деньги честные и краденые, церковные и государственные, так что правнукам станет стыдно заходить под своды и купола храма, если, конечно, они захотят поинтересоваться, каким таким образом Россия, погибавшая от нищеты, могла решиться на столь гигантское мероприятие.
Отсюда по России кругами разошлись надежды пастырей на возможное переложение инвестиций с патриархии и региональных епархий на заблудшие от отчаяния власти и хозяйственные структуры.
Размеры спонсорства клир уже не может считать удовлетворительными. Именно на этом фоне звучат сегодня речи поповской братии о необходимости встроить церковную махину в светское государство.
Мысль развивается по-разному: в обоснование приводятся примеры о том, как натерпелась церковь, отлучённая от государства, под крылом которого она когда-то была и жила припеваючи за счёт десятины и всевозможных льгот; как будет стабильно развиваться вся духовная сфера; как это важно для возрождения страны и т. д.
Каждый церковный служитель имеет при этом свою версию, «привязанную» к его приходу или епархии, ведь деньги тут нужны постоянно, в больших и всё возрастающих количествах. А как же иначе? Реставрировался храм – нужно найти и кормить попа с молебствующею командою. Выстроен новый – то же самое. А – монастыри, а – церковные школы и классы?
Кстати, именно с проникновения в школу, уже ставшего фактом ренессанса, церковь можно считать в определённой степени огосударствленной стуктурой, и добилась она этого не только сама: никто не стал возражать.
Пройдёт немного времени, обучение закону божьему войдёт в привычку, больше станет школ с этой дисциплиной в программах – и у православной сами собой возникнут претензии на регулярные инвестиции для этого дела из государственной казны. То же может произойти и с монастырями, с любым храмом, где современный уровень потребления наверняка не сможет перекрываться доходами от пожертвований паствы и меценатов.
Если говорить, например, о монастырях, то сейчас никто уже не спорит, что почти сплошь они являют собой нечто вроде колхоза, только, может быть, с более строгим уставом. Жизнь там проходит хоть и в труде, но по законам современного потребления, у которого по сути нет рамок и ограничений. Какой сейчас может быть его уровень, все знают не понаслышке. И самому захудалому частному хозяйству не обойтись в наш век не только без трактора, но и без компьютера.
То же и – монастырю.
Даже не будучи хозяйственной отраслью, церковь, конечно, постарается ему помогать дотациями. Но – какими? Взятыми на стороне! Единственный эффективный ход при этом – апелляции к власть имущим – к государству, за материальной и финансовой поддержкой от него.
А это уже касается всех нас, налогоплательщиков. Под силу ли будет? Пусть и не впрямую, но денежки из государственной казны уже и сейчас текут в сторону церкви.
Таковыми, в частности, можно считать те, которые перепадают церкви, не попадая в казну, куда, бывает, предназначены изначально. А это – немалый куш.
Стоит напомнить, что церковнослужители имеют уже право на трудовой стаж и на пенсионное содержание; что церковь кое-где в регионах полностью освобождена от уплаты налога на имущество; что для неё уменьшены размеры некоторых других обложений; что российское государство полностью взяло на себя издержки православных приходов за рубежом, и т. д.
Видимо, недалеко то время, когда огосударствление церкви произойдёт официально. Приличествующие случаю обоснования, будьте уверены, найдутся. Положительно решить этот вопрос не составит большого труда при том большом деловом сочувствии к церкви, которое лучше всего демонстрируется неверующими чиновниками всех ветвей и уровней власти,
