ГИМЕЛЬ
Меня научи, мой Б-г, благословлять чудеса –
Секрет листа, что засох, и глянцевитость плода,
Свободу эту: смотреть, и чувствовать, и дышать,
И знать, и желать, и горечь испить неудач.
Научи – пусть с моих губ слетают привет и хвала,
Когда с утром приходит свет, а с ночью – мгла,
Пусть не будет мой день как вчера или позавчера,
Пусть не будет привычным мой день – никогда.
Перевод с иврита Иосиф Шутман
Зелье сонное в яблоке скрыто
–Задремать на века, на века.
На хрустальном гробу раскрытом
Пляска света и тени легка.
Чрево гроба хрустального вскрыто,
И над ним пролетят века,
Только солнце и ветер открыто
Губ холодных коснутся ледка.
А еще промелькнет над нею
Вереница ночей и дней,
И воюющие, и изменники
В распре, в мире, в крови, в огне.
И предстанет в саду забвения
Эта сказка, спящих сонней,
И не тронут ее изменники,
Не придут вояки за ней.
Хлад победный успокоения
И успенья вечная сень,
Увяданья меж и цветения
Лишь качнется хрустальная тень.
В озаренье, смежающем очи,
Как в покое озерных вежд,
Только тихо оно кровоточит,
Сердце темных, тайных надежд.
Да придет ли, прибудет ли странник
По путям перепутанных лет,
Разобьет ли хрустальные грани,
Принесет ли любовь и привет?
Что за звуки шагов спешащих?
Это он, это он один.
Блажен пробуждающий спящих,
К царевне пришел царский сын.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
Встань, невеста, встань, невеста,
Жизнь стучит в твою могилу.
Встань, невеста, встань, невеста,
Прокляни или помилуй.
От любви зарделись щёки,
Угадав и стыд, и негу.
Будь женой мне, вот и сроки.
Встань, проснись, белее снега.
Пробуждения слезные росы,
Сколько лет уж слеза не текла?
Как поставишь ноженьки босы
Ты на землю в осколках стекла?
Ведь разбился сон и разбился гроб,
И разбиты покоя чары
Ты придёшь ко мне, пробудившись, чтоб
Жизнь принять от меня, словно кару
Ведь повырубил сказочный сад лесоруб
Наступил сладкой дрёме конец
И отныне тебе дни тревоги и - груб,
Страстной ночи терновый венец.
И быть может, взмолишься, невеста моя:
Кто вернёт мне мой сон чистоты?
И проклятьем заменишь хвалу:
Будь же проклят, будивший, ты!
Ведь пойдёшь ты по терниям, плача от ран,
Ведь не сыщешь ровного места,
Ибо это назвали мы жизнью, сестра,
Пробудись, пробудись, невеста!
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
Сердце не вернёшь
К дрёме на века,
Ибо свет хорош
И зрячесть сладка.
Славься вновь и вновь,
Нарушитель снов,
Пробудивший боль
И проливший кровь,
За восторг и тугу,
Мои горечь и мёд -
Полной чашей в кругу
-Душа воспоёт.
Славь того, кто дал свет,
Славь того, кто спас,
Дарит день привет,
Ночи мрак угас.
Славен милый мой,
Ибо дал губам
Прошептать «Прости»
Родным гробам
Ты, душа, воспой
-Ты теперь сестра
Миру тех, кто с тобой
Не спит у костра.
1949
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
(на иврите и русском языке)
Ты пришла, чтоб открыть глаза мне,
тело твое - взгляд, окно, зеркало.
Ты пришла, как к сове зренье
когда ночью
темным-темно.
Каждый волос, ресницу я знаю,
имя дал наготе я твоей,
что в ночи аромат собирает -
запах детства - хвоя и клей.
Были б муки -
под парусом белым
отправил бы их в твою мглу.
Так позволь преклонить колени
на прощения берегу.
Автор перевода неизвестен
Еврейская невеста перед нами
В подвенечном платье от Армани.
Жених: «В заграничном!? Под хупу?
Такую замуж не возьму!»
Запищали малыши: «Из чужой стороны
нам пеленки не нужны!
Даешь в еврейскую постель
Пеленки Эрец Исраэль!»
Мы не шутим, то - закон,
Каждый знает: должен он
Лишь еврейское носить,
Чтобы патриотом быть.
Иль наготы принять обет,
Чтобы не было нам бед.
Автор перевода неизвестен
(на иврите и русском языке)
Это счастье! И как его вынести всё же
Мне, ненастьям обученной жизнью?
Из окна одиночества каждый прохожий
Мне как весть из далёкой отчизны.
Ещё свет по глазам не ударил и рядом
Не воздвигло сияние стену
Перед уличным людом и голодом взгляда,
Пред чужой и влюблённой Вселенной.
И я стану как те, что проходят по небу
на свинцовых ногах . Как скажу я «Не надо»
Тебе, позднее, хрупкое счастье и небыль,
Луч весенний в сезон листопада.
Перевод с иврита Гали-Дана Зингер
1
Это те, которые уснули —
Их сердца молитва защищала,
Ответвлялась от лозы полночной,
Обвивала снящиеся сабли.
Отворим, подобно няне, двери,
В комнату заглянем и увидим
Тишину над спящими глазами
И в самих них — свет почти спокойный.
Но твои глаза подобны уткам,
Вспугнутым охотничьей собакой —
Я покоя над тобой не вижу,
У тебя не прижилась молитва.
Встану стражем у твоей постели,
Встану стражем — и приснюсь, возможно.
2
И всего-то — пожарам открытое сердце,
И всего-то — молитва одна:
В глубину этой ночи закончить смотреться,
Если падать — то сразу до дна.
Для чего ты плетешь мне про вечную верность? —
Я не Родина, даже не мать…
Ночь качает деревья… Абсурдна нетленность,
Тленно все: ветер, шторы, кровать…
Прекращай сомневаться. Решай уже лучше…
Через сколько-то будущих лет
Я тебя буду помнить — как помнят игрушку
Детства, или — армейский кисет.
Автор перевода неизвестен
Этот голос замолкает зимою,
Этот голос не успею дослушать,
Но — под соснами растут мои дети,
И — деревья им поведают что-то.
Я же только на снегу прочитаю
Обращение к весне и ко звездам,
Обращение ко льду, что уходит,
И — к заснувшей между глинами песне.
Только сосны, пронизавшие воздух,
Знают небо и подземные глуби,
Знают глупую тщету обращений,
Адресованных ничьим адресатам.
Я сажала вас, о сосны, растила,
Между вашими — мои скрыты корни —
Так поведайте мне, что будет дальше
И — когда же успокоится сердце.
Автор перевода неизвестен
* * *
Сейчас, наверно, можно писать стихи —
О зимней трассе с песней ее машин;
О дальних окнах — мерзлые их зрачки
Жить не умеют тоже. Ты не один.
Стене подобно, время стоит везде,
Оставив только — тени, огни, золу.
Тень сигареты — вилами на воде;
Что было, будет — свалено все в углу.
Сейчас, наверно, можно спокойно ждать.
Чего — неважно: странен вопрос любой.
Кому-то нужно — драться, идти, стоять,
А время кружит — птицей над головой.
Автор перевода неизвестен
* * *
Дым времени идет к великим потрясеньям,
Оставивши внизу покой и тишину,
А в комнате детей, испачканы вареньем,
Забытые стихи готовятся ко сну.
Они мечтают спать в руках, что их листали
И со страниц давно украли белизну,
И — вместе с ходом лет — морщинами измяли,
И рассказали все про мир и про войну.
И от листа к листу проходит дрожь былая,
И высота любви в бумажном есть плену,
И — тенью головы Адамовой зевая —
Погашенный ночник косится на луну.
Автор перевода неизвестен
БАЛЛАДЫ О ЛЮБВИ БЫЛЫХ ВРЕМЕН
Может быть, древен псалом о любви, что однажды
