Петербургская поэма. Избранные стихотворения - Марк Котлярский

…И падают, падают мертвые птицы,

Как будто бы клочья забытых петиций

О счастье, свободе, любви и добре.

…А крысы в подвалах, а волки в норе,

А мрачные змеи в пустынях бесплодных,

А дикие рыбы в пространствах подводных

Пребудут над нами во веки веков!

А птицы, не знавшие этих оков,

А птицы, вкусившие воздух и волю,

А птицы, познавшие небо свободы,

Найдут на земле свою смертную долю,

Поглотят их быстро забвения воды,

Как будто бы клочья ненужных петиций,

Как будто опальные жалкие речи…

…Но каждую ночь, словно в память о птицах,

Горят в небесах поминальные свечи.

Верните верующим – небо,

Верните изгнанным – отчизну.

Куда исчезло милосердье?

Кому принадлежит свобода?

И воспаленными глазами

Глядим мы в мир, не понимая,

Что где-то бродит между нами

Душа – слепая и немая.

И мы ее не замечаем,

И мы себя не замечаем,

И мы любви не замечаем,

И мы судьбы не замечаем.

Так и живем; идем на ощупь:

Немые, нищие, слепые,

И нас пасут на перекрестках

Лихие пастыри —

Литые

И неприступные, как боги,

Они толпой повелевают,

И никуда не исчезают,

И никогда не умирают.

О, как мы внемлем их движеньям

На перекрестках многошумных,

С каким великим упоеньем

Ждем их дальнейших повелений!

…Но трепетно, неумолимо

Несутся к нам, презрев препоны —

Невидимые позывные —

Как бы малиновые звоны.

И наполняются звучаньем

Сердца, забывшие о Боге;

И тянет нас с неясной силой

Брести в печали и тревоге.

…Вновь трубят седовласые старцы

В боевой разукрашенный рог,

И в глазах их, белесых, как кварцы,

Отражается вечный зарок.

Заливаются псы оголтело,

И с прибрежных засохших ракит,

Как огромное черное тело,

Мошкара на работу летит.

Звонко каркают вороны.

Кроны пышные дерев

Мокнут, словно осовев.

Туч громоздкие короны

Нахлобучили дома.

Странно: в серые сутаны

Обрядились вдруг фонтаны,

Или мир сошел с ума

В этой хмурой непогоде,

Мерзкой, тягостной, сырой…

Да и я какой-то злой:

Может, стих мой непригоден?

Может, карканье ворон

Не тревожит чью-то душу?

Я молчанья не нарушу.

Спите: дождь со всех сторон…

Мертвый голубь,

что ты вьешься

над моею головой?

Что ты кровью

в землю льешься,

что ты стонешь,

как живой?

…Мертвый голубь лежал на асфальте,

распластав

окровавленные крылья.

Мимо шли люди, и взгляды их

не касались земли.

И еще шли люди.

И еще шли.

И опять проходили мимо голубя,

торжественно пронося взгляды,

полные равнодушия

и государственной тоски.

Пришел дворник

и, чертыхаясь,

едва земли касаясь,

смел в совок

маленькую птицу.

Осталось лишь

кровавое пятнышко

на асфальте.

Остался и этот

странный

перифраз:

«Мертвый голубь,

что ты вьешься

над моею головой?

Что ты кровью

в землю льешься,

что ты стонешь,

как живой?»

…Какая под утро тишь.

Какой неземной небосвод…

Но друга не возвратишь

Из глуби летейских вод;

И образ его, и вид —

В неясных пределах сна…

…Нам головы всем пьянит

Безудержная весна.

Мы веселы, мы пьяны,

В нас бродит хмельной кураж.

Мы дети своей страны —

Строптивой мамаши Кураж.

Еще мы не знаем потерь,

Еще не ломали преград.

Нам ведомо слово „теперь“,

Мы любим свой Ленинград.

Нанизываются слова,

Как бусы на тонкую нить:

Фонтанка, Невский, Нева

(О как бы их сохранить?).

Обводный густеет канал,

Пустеет Литейный проспект,

И всадник, что всех доканал,

В цветной упакован проспект.

Смолкает вороний грай.

И снова я вижу сон:

Там дует такси в клаксон,

И друга увозит в рай…

…Так что же ты вспомнил?!

Но друг никогда