Хотя порою попадались зрячие, Но каждый глух был, оттого и нем. А тот, кто слышал, ничего не значил: Коль немы все, то слух тогда зачем? А горсточка здоровых, опечаленных Тем, что за это ненавидят их, Объединилась, дав обет молчания, Чтобы ничем не отличаться от немых.
Я шел по городу и думал: "Что же будет?" Хоть чем-нибудь помочь хотелось им. И я собрался громко крикнуть: "Люди!", Подумал… и представился немым.
— 15. Погоня.
Белый ветер поземкой крутит Может, ветер по свету нас гонит? Не уйти, не уйти, не уйти, Никому не уйти от погони. Вечно кто-то находит твой след, Вечно в спину тебе кто-то метит… Если жизни прекраснее нет, То всегда что-то есть хуже смерти.
Ну лети, ну скорее лети! Ты виновен, конечно виновен Только в том, что не смог ты уйти, Что не смог ты уйти от погони. Назовет тебя кто-то глупцом: Ведь словами ты мог откупиться. Только в снег ты уткнешься лицом, Потому что твой конь оступился.
Ты умрешь, но не смогут они Твое имя оставить в покое. Не уйти, не уйти, не уйти, И ему не уйти от погони. Вечно будут искать его след, Вечно в спину ему будут метить. Если жизни прекраснее нет, То всегда что-то есть хуже смерти.
Ну а те, что ходили с тобой, Неужели тебя позабудут? Поднимись за походной трубой Завтра бой будет долгий и трудный. Если честность живет не в чести В том краю за посмертной рекою, Не уйти, не уйти, не уйти, Никому не уйти от погони.
— 16. Ах ты флюгер-флюгерок,
Ах ты флюгер-флюгерок, Ты, дружок, почти пророк. Знать, откуда ветер дует, Знать, что ветер принесет… По утрам тебе простую Ветер песенку поет -2р
Пр. Направо — тень, налево — день,
Да ветер вправо дует.
И влево лень, и вправо лень,
И ветер влево дует.
А справа — враг, а слева — друг
И все, что есть в округе
Лишь солнца круг, да жизнь вокруг,
А посредине — флюгер.
Ах ты флюгер-флюгерок, Не герой и не игрок, Подставляешь ветру спину, Не даешь себе труда, И по ветру руку вскинув, Указуешь — дуй туда. -2р
Припев
Ах ты флюгер-флюгерок, Как ты крутишься, дружок! Круг налево, круг направо, Все на месте — вот и славно.
17. Зал ожидания.
Dm E7 Корзины да чемоданы Gm A7 И расписанье на стене. Gm Dm Мы входим в зал ожиданья, B А он во сне, а он во сне, B A7 Dm А он во сне. (вас нет, вас нет).
Gm C F (D7) Пр. Ну что же, споем, покуда не устанем.
Gm C F (D7)
Споем мы, всех пассажиров разбудив.
Gm C F (D7)
Поскольку сидим мы в зале ожиданья,
Gm A7 Dm
А значит, уже в пути, уже в пути.
Наверно наш поезд дальний Взять не сумел крутой подъем. Попали в зал ожиданья Гдеспят, жуют, считают, пьют, А мы живем, пока поем.
Припев
Корзины да чемоданы, Вконец измученный народ. } Как тесен зал ожиданья — } на тон выше Движенье вверх, движеньье вниз, } Но нет движения вперед. }
/ Припев
— 18. Вновь начинается война,
Вновь начинается война, Непопулярная в народе. Вины не хватит, так вина Пока на всех хватает вроде. И первый поезд на восток Едва в тумане растворился. Еще без рук, еще без ног Назад никто не возвратился.
Да искалеченный солдат Еще не пел с гармошкой русской О том, как воины не спят На сопках чертовых манчжурских. Пока все верят болтовне, Что царь да бог — победа с нами. Еще в трактирах о войне Не плачут пьяными слезами.
Еще великий русский флот Не вспоминает о Цусиме. И чья-то мать все писем ждет От сына, и не ждет о сыне. Еще в почете бравый вид, Еще не терпят возражений, Не верят тем, кто говорит: "Победа наша — в пораженьи."
Еще рискуют остряки Сказать при всем честном народе: "Мол, помирают мужики, Да бабы есть — еще народят."
19. Рыло мерзкое в пуху…
исполняется без аккомпанемента
Рыло мерзкое в пуху… От ворот ли поворот… Говорю как на духу: Время смутное грядет.
Ты скачи во весь опор Да в зубах держи злобУ. На престоле будет вор, А царевич во гробу.
Как наружу потрохи, Все сбирается народ. Проорали петухи: Время смутное грядет.
Ты почто меня связал Да на дыбу, как кожух? Я не все еще сказал, Я не то еще скажу.
Как прослышишь шепоток, Так прознаешь свой черед. Будет близок локоток… Время смутное грядет.
Ворог ходит у ворот. Наши тяжкие грехи… Аль с души еще не прет С человечьей требухи?
Ты казни хоть всех вокруг, Сам Господь не разберет, То ли недруг, то ли друг… Время смутное грядет.
Что ж ты делаешь, злодей, На виду да на слуху? В душу плюнул, в дых не бей, Говорю как на духу,
Говорю как на духу, Аль смолой зальешь мне рот? Ветер носит шелуху… Время смутное грядет.
— 20. Если в сумерках жить — то не корысти ради:
Если в сумерках жить — то не корысти ради: Убегать, уходить от идущего сзади. Не уйти далеко. По закону охоты Каждый миг от него можно ждать что угодно.
Я как будто не трус, ум с душой не в разладе, Но смертельно боюсь я идущего сзади. А вокруг оглянусь — люди мечутся, мчатся… Не один я боюсь, все безумно боятся.
И отчаянно лгут, будто рвутся к награде, Не поверю — бегут от идущего сзади Незнакомой тропой словно стадо оленей, А у них за спиной — по охотничьей тени.
Вот закон бытия — не отступишь ни пяди: Для кого-то и я — тень, идущая сзади. Не уйдет далеко, потому как известно, Что я целюсь в него, чтоб занять его место.
Не уйти никому! Обрываются нервы. Каково же тому, кто становится первым? Никого на пути — ни людей, ни оленей…Только там, впереди, ковыляет последний.
— 21. Утро стоит на распутье.
Утро стоит на распутье. Быть может, вернется обратно. А кто-то играет побудку: Пора нам, пора нам, пора нам!
Дыхание спящей казармы На миг остановлено звуком, И станет разбуженой псарней И запахом пота и лука.
Банкиры, держатели судеб И скупщики душ за бесценок! Прикрыта служением людям Измена, измена, измена!
Позвольте, какая измена? Единая вера была ли? Мы так же стоим на коленях И здравья желаем, желаем.
Дыхание спящей казармы… И утро пришло по уставу. И стало разбуженной псарней, Которой пора на облаву.
На черта приперлись Вы, утро? Вам хочется что-то исправить? Но тот, кто играет побудку, Сонаты уже не сыграет.
— 22. Бабий Яр
Мы живем в страшном мире, живем в страшном мире. Мы живем в ожиданьи солдатского топота. Нас застанут в постели, ночью, сонными, теплыми, И отправят за город, и зароют живыми.
По ночам перед сном проверяйте запоры Ваших замков и комнат, шалашей и берлог. Но, искрясь как гроза, будут щелкать затворы. Мы живем в ожиданьи — нас застанут врасплох.
Поведут, поведут мимо бань, и аптек, и базаров, Мимо спящих домов, чей наступит черед через час, По известной дороге к известному Бабьему Яру, Где отчетливы стоны людей, проходивших до нас.
Наше место не здесь, наше место не в этих квартирах, Где вернутся другие, вернутся другие к утру. Наше место не здесь, оно там — оно в Бабьем Яру. Мы живем в страшном мире, живем в страшном мире.
— 23. Маккавити
Слова Т.Элиота
Маккавити — волшебный кот у нас его зовут, Незримолапый, потому что он великий плут. В тупик он ставит Скотланд-Ярд, любой патруль, пикет. Где был он миг тому назад, его и духу нет.
Маккавити, Маккавити, таинственный Маккавити,
Законы наши соблюдать его вы не заставите.
Маккавити, Маккавити, единственный Маккавити,
Он дьявол в образе кота, его вы не исправите.
Презрел он тяготения всемирного закон На месте преступления ни разу не был он. Его преследуй по пятам, беги наперерез, Ищи по крышам, чердакам — Маккавити исчез.
Он ярко-рыж, высок и худ, угрюмый кот-бандит. Глаза ввалились у него, но в оба он глядит. Морщины мыслей и забот на лбу его легли, Усы нечесаны давно и воротник в пыли. Он так и вьется на ходу змеей среди кустов. Всем кажется, что он уснул, а он к прыжку готов.
Маккавити, Маккавити, таинственный Маккавити,
Законы наши соблюдать его вы не заставите.
У вас на крыше, во дворе встречает он рассвет.
Но на месте преступленья никогда злодея нет.
По виду он — почтенный кот от лап до бакенбард, И оттиска его когтей не сделал Скотланд-Ярд. Но если ночью совершен на окорок налет, Стекло разбито в парнике, цыплят недостает, Ограблен сейф и певчий дрозд погиб во цвете лет Там без него не обошлось, но там злодея нет.
Маккавити, Маккавити, таинственный Маккавити,
Законы наши соблюдать его вы не заставите.
Маккавити, Маккавити, единственный Маккавити,
Он дьявол в образе кота, его вы не исправите.
А если в министерстве исчезнет договор Или в адмиралтействе чертеж похитит вор И вы найдете чей-то след у входа в кабинет Искать его — напрасный труд, злодея нет как нет.
В секретном департаменте, наверно, скажут вам: "Да, здесь не без Маккавити!" — но где теперь он сам? Он отдыхает в тишине и лижет рыжий хвост И смертности мышей и крыс учитывает рост.
Маккавити, Маккавити, таинственный Маккавити,
Его вы не отравите, его вы не удавите.
Он двадцать алиби подряд представит на суде
