Мечтать,
Лакая неизвестность солнца,
Впрягать
В повозки страхи херувимов,
Хлестать
Ветрáми их хрустальны спины,
Орать: «Апрееееель!»
И гнать, не зная меры.
И за чертой
Искать себе примеры,
Неволить сказки
Гордых тамплиеров.
Что эти пéры?
Битые оконца
И побеждённы мною
Атмосферы!
Полиция дождей ломала руки,
Брала за нервы, стыла на ладони —
Я пропускал в себя пустые звуки
И погибал за чистоту мелодий.
И вроде посылали децибелы
На двух волнах других радиостанций —
Я не дрожал и свет остался белым,
Способным гибнуть мраком и бояться.
Апрели – двери. Заперты и скрыты,
Я поломал замки по фотоснимкам,
И в них входил под шепот рваной свиты,
Под куполами, с дьяконом в обнимку.
Епископы нагладили по лужам
Волну в эфир – практический цунами,
И даже тот, кто был тогда не нужен,
Мой старый бог, он оставался с нами,
Курил и прятал ледяные пальцы,
Дрожал минор и гибли атмосферы —
На двух волнах других радиостанций
Он отпевал мои больные сферы.
Мой тихий бог. Он целовал минуты,
И мы в минутах проживали вечность,
На паутинах пауков запутав
И предрекая реки частью речи.
Апрели – гады. Целятся в упоры,
Их оптика тонка, почти хрустальна,
И взводят утром плавные затворы,
И пули воют зверем. Так печально.
Мне эти тайны – враки, сказки, небыль
И целый тон в размере полутона —
Кричать, бежать, забыть про это мне бы,
Лишь бы не плавить снайпером патронов:
Я выхожу из дома, улыбаюсь,
Я прячу в отворот плаща улыбки.
Я как и вы в своих кругах вращаюсь,
И как и вы считаю за ошибки
Неверные мелодии трамваев.
А голоса, что не подходят к роли,
Я на прикладе метками считаю
И как стрелок не думаю о боли.
Апрели – звери. Это зоопарки,
Кормлю с руки, кривлюсь от их укусов,
Что из того, что держат свои марки —
У них нет сердца, голоса и вкуса.
Но их инстинкт – кровавый зов шакала,
Не ошибался, звал к нелепым сценам…
Меня земля как мусор разбросала,
Арестовали ливни – полисмены.
И двери, стены, потолок и сырость,
Холодный чай (готовится недолго),
Пусть милостыня или просто милость —
Его глотаю. Где-то тянет Волга
Потоки грязи. Где-то есть Саратов,
Он мокрый, жалкий и уже проснулся —
Он потерялся молодым солдатом,
Он на войну ушел и не вернулся.
Я не люблю таинственных прелюдий,
Я напеваю джаз, я знаю ноты,
И музыка горит, и гибнут люди,
И в мертвых петлях тают самолеты.
И корабли подсели – якорь в мели.
Там я тону, но только знаю точно —
Апрели были, но уже сгорели,
Апрели стали письмами без точек.
Вольск, 07.04.01 года
