«Он приходил, зачаровывал, и наступало счастье» – так вспоминал Пабло Неруда о самом знаменитом поэте Испании Федерико Гарсиа Лорке. Его легкокрылая поэзия казалась бесконечно далекой от сумбуров и катастроф двадцатого столетия. Даже в поздних сюрреалистичных стихах Лорка представал как бы жителем другой планеты. Однако в его благозвучных сказочных песнях подспудно звучали печальные голоса современности, к которым автор не мог оставаться равнодушным. И трагическая смерть поэта под пулями франкистских солдат, возможно, была предсказана в его стихах: «Есть корабли, что только и ждут неосторожного взгляда, чтобы спокойно уйти под воду».
В настоящее издание вошли самые известные стихотворения Федерико Гарсиа Лорки в лучших переводах. Часть из них печатаются на русском языке впервые.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
И я пошел по дороге,
едва ли не падая ниц,
увидел я деву нагую
и мраморных двух орлиц.
Одна из них – это другая,
а дева – никто и одна.
Спросил я: – Орлицы, где мне
могила отведена?
– В хвосте моем, – солнце сказало.
– В клюве, – сказала луна.
По веткам вишневым прыгают
две голубки весной.
Одна из них – это другая,
а обе – нет ни одной.
Перевод Анатолия Гелескула
Мята, змея, полуночь.
Запах, шуршанье, тени.
Ветер, земля, сиротство.
«Песня хочет стать светом…»
Песня хочет стать светом.
Ее в темноте пронзают
фосфора нити, лунные нити.
А свет о желаньях своих не знает.
В опаловой раме он сам себя
встречает,
себе возвращая.
Перевод Анатолия Гелескула
День пролетает мимо.
Ночь непоколебима.
День умирает рано.
Ночь – за его крылами.
День посреди бурана.
Ночь перед зеркалами.
Перевод Анатолия Гелескула
А январь остается,
январь – навсегда.
Январь – это звездная в небе метель.
А март на земле – только тень.
Январь.
(Пережитое встарь.)
Март.
(Мимолетный азарт.)
Перевод Анатолия Гелескула
Земля
Девичьи марева
стелют воланы по дну.
Небо
Ветры вихрастые
прыгают через луну.
В небо взгляд.
Четыре голубки над рощей летят.
Четыре голубки
в небе кружатся,
и тени от них
на землю ложатся.
На землю взгляд.
Четыре голубки – мертвы – лежат.
Перевод Анатолия Гелескула
Август.
Персики и цукаты,
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.
И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.
Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.
Солнце – один сосок.
Луна и лазурь – другой.
Тело: наполовину – коралл,
наполовину – свет с полумглой.
Было их три.
(Явился день с топором.)
Осталось два.
(Прощально птица махнула крылом.)
Одно лишь всего.
Ни одного.
(Нет покрова над родником.)
Памяти Хосе Сириа-и-Эскаланте, поэта
Перевод Анатолия Гелескула
1
Лунная вершина,
ветер по долинам.
(К ней тянусь я взглядом
медленным и длинным.)
Лунная дорожка,
ветер над луною.
(Мимолетный взгляд мой
уронил на дно я.)
Голоса двух женщин.
И воздушной бездной
от луны озерной
я иду к небесной.
2
В окно постучала полночь,
и стук ее был беззвучен.
На смуглой руке блестели
браслеты речных излучин.
Рекою душа играла
под синей ночною кровлей.
А время на циферблатах
уже истекало кровью.
3
Открою ли окна,
вгляжусь в очертанья —
и лезвие бриза
скользнет по гортани.
С его гильотины
покатятся разом
слепые надежды
обрубком безглазым.
И миг остановится,
горький, как цедра,
над креповой кистью
расцветшего ветра.
4
Возле пруда, где вишня
к самой воде клонится,
мертвая прикорнула
девушка-водяница.
Бьется над нею рыбка,
манит ее на плесы.
«Девочка», – плачет ветер,
но безответны слезы.
Косы струятся в ряске,
в шорохах приглушенных.
Серый сосок от ветра
вздрогнул, как лягушонок.
Молим, мадонна моря, —
воле вручи всевышней
мертвую водяницу
на берегу под вишней.
В путь я кладу ей тыквы,
пару пустых долбленок,
чтоб на волнах качалась —
ай, на волнах соленых!
Студенческая резиденция,
1923
И я смог услышать вскоре,
как внутри нее поет море.
Море плещет
в сердце моем,
и рыбки блещут
в нем серебром.
«Муж ящерки плачет и плачет…»
Мадмуазель Тересите Гильен, разучивающей на пианино гаммы
Муж ящерки плачет и плачет.
И ящерка плачет и плачет.
В большие платки носовые
мокрые мордочки прячут.
