Живым труднее.
Станислав Ежи Лец
По крышке гроба – комья мёрзлые.
Ты – всех печальней и бледнее.
Воскреснуть могут только мёртвые,
Живым значительно труднее.
Продлится дней чернополосица,
Но вплоть до ласкового лета
Как можно чаще пусть доносится
Успокоение от Леца.
Всё хорошо, сомненья если —
Звук отдалённый и пустой.
Забавы юности прелестны
Своей изящной простотой.
В клетушке хлам перебираем,
Расстаться с чувством не хотим,
Что в ту игру ещё играем,
Которой смысл необходим.
В поле спелые колосья,
Млеет стадо на лугу…
Возвратиться удалось ли,
Разобраться не могу.
Лет пятнадцать здесь я не был.
Нету поля, луг зарос.
Под открытым влажным небом
Серебро моих волос.
А когда-то, а когда-то!..
Что ж об этом говорить.
Даже родину, ребята,
Надо вовремя любить.
Свою линию держал,
Выдержать старался.
Гибким стал, изображал,
Бился, упирался.
Были средства хороши,
Иногда – не очень.
О сохранности души
Пёкся, между прочим.
Очень проста технология быта:
То – не существенно, это – забыто,
Каждый себе добывает еду,
Жизнь начинается в новом году.
Много придумано в этом же русле.
Смысл мирозданья постичь соберусь ли?
Времени мало, а жизнь коротка,
К вечеру сутки идут с молотка.
Надо собою остаться хотя бы,
Жизнь не прожить постороннюю дабы,
Не спохватиться за несколько дней
С горькой печалью последней о ней.
Не погасни свет в окне
По моей теперь вине.
Темнота сплошная в раме —
Как зиянье в волчьей яме.
Мы не волки, только всё же
Холодок бежит по коже.
Вечер. Улица. Окно.
Ярко ль светится оно?
Посмотрите, посмотрите,
посмотрите на людей.
Не бывает в этом мире
одиночества лютей.
Ходят толпами по краю,
с остановками и без,
Разуверившись, взывают
к милосердию небес.
А оттуда смотрит некто
с сожалением большим
И боится, что надежды
угасающей лишим.
На неё – большая ставка,
На неё одну – расчёт.
Это – важная поправка,
Это – сложности влечёт.
Неизвестности и риски
По итогам бытия…
А сейчас она так близко,
Рядом доченька моя!
Что ж ты мечешься, мой милый,
На невыбранном пути!
Всё равно проскочит мимо,
Что пытаешься найти.
Так чего ж без остановки
Крутишь круглой головой?
Не ведут твои уловки
К той дороге столбовой.
Людям разве что потеха,
Занимательный сюжет.
Многим, правда, не до смеха.
У самих покоя нет.
Оставь себе свои вопросы,
Ведь тридцать градусов в тени.
И не смотри на мужа косо,
Напрасно время не тяни.
Неси колодезной водицы
Из запотевшего ведра.
Из магазина не годится,
Всем эта разница видна.
Бери не кружку – ковш глубокий,
Да и его не расплескай.
Он, с детства помню, кривобокий,
Таким останется пускай.
Не обессудь, что я так строго,
Ты всё поймёшь потом, мой друг.
Не стой с улыбкой у порога,
Не разрывай привычный круг.
Мгновенья жизни нашей ярки,
Горят негаснущим огнём.
Сбирает чёрные огарки,
Как долгожданные подарки,
Старуха в чёрном под окном.
Ничего не понимаю.
Всё, как есть, воспринимаю.
Безответно. Целиком.
К жизни трепетно влеком.
А она к чему влекома?
День рожденья, старость, кома,
В небо призрачный полёт,
Где чудесный хор поёт.
Равновесье – признак веры,
Силы, опыта, ума.
Сумасшедший режет вены,
Едет в жёлтые дома.
А народ посередине,
Словно между двух огней.
Пушки снова зарядили,
Ищут цели повидней.
Идёт коза рогатая.
Пугает не ребят ли?
Вы будете богатыми,
Но добрыми навряд ли.
К вам тоже снисхождения
Разумного не ждите.
Куда пошли с рождения,
Туда и приходите.
Всё, что в жизни раньше было,
Цвет иной приобретает.
Где наотмашь точка била,
Возникает запятая.
Без конца метаморфозы.
Цвет. Грамматика. Звучанье.
Небольшой кусочек прозы
Перед бездною молчанья.
Давай поможем ближнему.
Не в заповедях дело.
Ему не надо лишнего.
Он беден до предела.
Не потому решаемся,
Что модно или страшно.
Возможности лишаемся
Жить скудно и продажно.
Посадил берёзы, ясени,
Пару лиственниц-малышек.
У района возраст ясельный
И возможностей излишек
Стать родным для населения,
Для обычного народа,
Для любого поколения,
Кому нравится свобода,
Простота передвижения
В сторону лугов и леса,
У кого воображение
Нестандартного замеса.
Мало лет району нашему,
Перспективным он зовётся.
Подрастёт дочурка Дашенька —
Пусть ей счастливо живётся.
Пиши, пиши, Роман Иваныч,
О том, что не было и было.
О чём писать, ты понимаешь,
Чтобы читателя знобило.
От чувства лёгкого восторга,
От ощущенья жизни сути,
Что мы умнеем очень долго,
А дни стремительно несутся.
Несётся наше поколенье,
Стремится к близкому зениту.
Давай, подбрасывай поленья
И береги свою зеницу.
Полвосьмого. Можно позже
Или раньше приходить…
Перетёрлись мои вожжи,
Сам стараюсь угодить.
Диалектика простая.
Строгость – в прошлом, из неё
Каждый день произрастает
Безразличие моё.
Никакого здесь подвоха,
Никакой игры. Поверь,
Что казалось раньше плохо,
Стало правильным теперь.
Что так в молитвы ударился истово,
Лёгкой судьбой пренебрёг?
Чем привлекли тебя новые истины,
Что для души не сберёг?
Тихо живёшь в незаметной обители,
Землю поклонами бьёшь.
Ты ли обидел, тебя ли обидели —
Разве теперь разберёшь?
Это уже не имеет значения.
Выбран единственный путь.
Самый проверенный способ лечения.
Только настойчивым будь.
Мама стала чаще сниться.
Сны становятся длиннее.
Нам никак не объясниться,
Не понять друг друга с нею.
В жизни лучше понимали.
Но не выяснили, видно.
Оказалось жизни мало.
Глупо, горько и обидно.
Нас всех носили мамы
На ласковых руках,
Совали рубль в карманы,
Витали в облаках.
И так до самой смерти,
Пока тянулись дни…
Не мучьте себя. Верьте,
Что там теперь они.
«Лучше грустные глаза,
Чем бессовестные души», —
Повторяли голоса
На земных кусочках суши.
Было этих голосов
То ли много, то ли мало.
В чашу праведных весов
Небо их воспринимало.
Какая-то жизнь протекает
И в самых неслышных местах.
Художник судьбу окликает,
Колдует на белых листах.
Бессчётные буквицы, знаки,
Понятные только ему,
В полях золотистые злаки,
Цикады хмельные в Крыму.
Несёт круговерть временная,
Гефест погоняет коней,
Отлита медаль именная,
И чёткие даты за ней.
Такое прокрустово ложе,
Земной неизменный предел
Давно человеку положен.
А он в нём простор углядел.
Он всё время слышит звуки
Самых лучших песнопений.
Музыканта кормят руки,
Музыкант – почти что гений.
Он себя воспроизводит,
Спорит с собственной судьбою.
Он уже почти свободен
Быть воспринятым собою.
Нету ожидаемого качества
Без необходимого количества.
Спешка, нетерпение, ребячество,
Безрассудный путь гиперболический.
Грустные гоню воспоминания.
Оказалось, жизнь обыкновеннее
Расставляет знаки препинания
От рожденья до поминовения.
И всегда права её грамматика,
Непереносные ударения…
Безусловный повод для прагматика
Ей сказать слова благодарения.
Нас не затем рожали,
Чтобы такими были
И мир воображали
Из хаоса и пыли.
Надеялись, что нас-то
Минует эта доля
С избытками контраста
Отчаянья и боли.
Осталось верить разве,
Что мы не зря же были,
Любили не напрасно
Мир хаоса и пыли.
