«Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест…»
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
Было холодно так, что во рту замерзали слова.
И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
И разжег я костер на снегу.
И стоял.
И смотрел,
как мой крест одинокий удивленно и тихо горел…
А потом зашагал я опять среди черных полей.
Нет креста за спиной…
«Может быть, все-таки мне повезло…»
Может быть, все-таки мне повезло,
если я видел время запутанное,
время запуганное,
время беспутное,
которое то мчалось,
то шло.
А люди шагали за ним по пятам.
Поэтому я его хаять не буду…
Все мы —
гарнир к основному блюду,
которое жарится где-то
Там.
«Ламца-дрица, гоп-цаца!..»
Ламца-дрица, гоп-цаца!
Это – сказка без конца…
Трали-вали, вали-трали.
Ах, как нам прекрасно врали!
Ах, как далеко вели
«ради счастья всей Земли!»
Трали-вали, трали-вали…
Ах, как гордо мы шагали!
Аж с утра до темноты
шли вперед,
раззявив рты.
Флаг пылал,
над нами рея…
Золотое было время!
Время
тостов и речей.
Век
дотошных стукачей…
Ведь еще почти намедни
ах, как смачно
нас имели!
(Десять пишем, два в уме), —
оказались мы
в дерьме.
В нем теперь сидим и воем,
как когда-то под конвоем.
Ламца-дрица, гоп-цаца…
Этот витязь бедный
никого не спас.
А ведь жил он
в первый
и последний раз.
Был отцом и мужем
и —
судьбой храним —
больше всех был нужен
лишь своим родным…
От него осталась
жажда быть собой,
медленная старость,
замкнутая боль.
Неживая сила.
Блики на воде…
А еще —
могила.
(Он не знает,
где).
«Возвратившись из небытия…»
Возвратившись из небытия,
прозвучит фамилия моя.
Девушка в коротеньком пальто
спросит удивленно:
«Это кто?..»
А ее приятель-аспирант
показать ученость будет рад.
Скажет,
в сторону махнув рукой:
«Что-то помню…
Вроде, был такой…
С юности зачитанный до дыр,
он потом ушел в разряд:
«и др…»
«Никому из нас не жить повторно…»
Никому из нас не жить повторно.
Мысли о бессмертье —
суета.
Миг однажды грянет,
за которым —
ослепительная темнота…
Из того, что довелось мне сделать,
выдохнуть случайно довелось,
может, наберется строчек десять…
Хорошо бы,
если б набралось.
«Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река…»
Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река.
Только что было поле с ромашками…
Быстро-то как!..
Радуют не журавли в небесах, а синицы в руках…
Быстро-то как!
Да за что ж это, Господи?!
Быстро-то как…
Только что, вроде, с судьбой расплатился, —
снова в долгах!
Вечер
в озябшую ночь превратился.
Быстро-то как…
Я озираюсь. Кого-то упрашиваю,
как на торгах…
Молча подходит Это.
Нестрашное…
Быстро-то как…
Может быть, может быть, что-то успею я
в самых последних строках!..
Быстро-то как!
Быстро-то как…
Быстро…
«Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью…»
Ах, как мы привыкли шагать от несчастья к несчастью…
Мои дорогие, мои бесконечно родные,
прощайте!
Родные мои, дорогие мои, золотые,
останьтесь, прошу вас,
побудьте опять молодыми!
Не каньте беззвучно в бездонной российской общаге.
Живите. Прощайте…
Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда невиден.
Простите меня, если я хоть кого-то обидел!
Целую глаза ваши.
Тихо молю о пощаде.
Мои дорогие. Мои золотые.
Прощайте!..
Постичь я пытался безумных событий причинность.
В душе угадал…
Да не все на бумаге случилось.
Как сладки любовные утехи,
не играйте в эти игры, дети.
Полюбил Ромео, сын Монтекки,
дочь врага, Джульетту Капулетти.
Юноша отдал Джульетте сердце,
и она взяла его со страхом…
Тайну сохраня, старик Лоренцо
их соединил законным браком…
Звезды в ночи светили,
детям глаза слепили.
Ах, как они любили…
Ах, как они любили…
Эх, как они любили…
Все бы шло б прекрасно и забавно,
если б миром правили поэты,
но Ромео – ах! – убил Тибальда —
брата вышеназванной Джульетты…
Юношу изгнали, но, поверьте,
поп Лоренцо действовал умело:
умерла Джульетта мнимой смертью,
знать об этом должен был Ромео…
Слишком опоздал с письмом посыльный,
вовремя не смог, какая жалость…
Их любовь была большой и сильной,
только смерть сильнее оказалась.
Юноша Ромео спит в могиле,
рядом с ним прекрасная Джульетта.
Не было еще в подлунном мире
повести печальнее, чем эта…
Звезды в ночи светили,
детям глаза слепили.
Ах, как они любили…
Москва прилегла отдохнуть до зари.
На улицах сонных горят фонари.
Уж полночь давно,
но мне все равно
никак не уйти от знакомого дома.
Опять, как вчера,
не спать до утра —
смотреть
на твое окно.
Чего я хочу? И сам не пойму.
Я к дому опять подхожу твоему.
Все шесть этажей
уснули уже,
и только окошко твое не гаснет.
И только одно
не гаснет окно —
это
твое окно.
На улицах города гаснут огни.
Родная моя, поскорее усни.
О чем ты грустишь?
Зачем ты не спишь?
Ведь мне все равно не уйти отсюда.
Опять, как вчера,
не спать до утра —
смотреть
на твое окно.
Я понимаю:
не все живут в городах.
Я принимаю
лесные тропинки и горы.
Но, побывав даже в самых красивых местах,
больше всего на земле
я люблю этот город.
Город в тоненькой дымке,
город ранней весной,
город в тихих дождинках,
город в медленный зной.
Город,
где ты невидимкой
рядом со мной.
Как по душе мне
ночей твоих полутьма,
краски бульваров
и улиц, как праздник, внезапных,
где величаво застыли большие дома,
будто они корабли,
уходящие в завтра.
Ты засыпаешь.
Вдали гудят поезда.
Ты засыпаешь,
никем до конца не воспетый.
Люди, не надо, не надо будить города!
Город уснул
и, как руки, раскинул проспекты.
Город в тоненькой дымке,
город ранней весной,
город в тихих дождинках,
город в медленный зной.
Город,
где ты невидимкой
рядом со мной.
Где-то есть город,
тихий, как сон.
Пылью тягучей
по грудь занесен.
В медленной речке
вода как стекло.
Где-то есть город,
в котором тепло.
Наше далекое детство
там прошло…
Ночью из дома я поспешу,
в кассе вокзала билет попрошу:
«Может, впервые за тысячу лет
дайте до детства плацкартный билет!..»
Тихо ответит кассирша:
«Билетов нет…»
Так что ж, дружище!
Как ей возразить?
Дорогу в детство
где еще спросить?
А может, просто
только иногда
лишь в памяти своей
приходим мы сюда?..
В городе этом сказки живут.
Шалые ветры в дорогу зовут.
Там нас порою сводили с ума
сосны – до неба, до солнца– дома.
Там по сугробам
неслышно шла зима…
Дальняя песня
в нашей судьбе,
ласковый город,
спасибо тебе!
Мы не вернемся,
напрасно не жди.
Есть на планете
другие пути.
Мы повзрослели.
Поверь нам.
И прости.
Все у Земли впереди.
Утро,
опять приходи!
Я говорю тебе:
«Царствуй
в моей судьбе!..»
Птицы над миром летят,
люди за ними следят.
Колокола рассвета
пусть над землей
гудят!
Светом наполни, заря,
песни,
сердца и моря.
Жарким взмахни крылом,
всех одари
теплом.
Птицы над миром летят,
люди за ними следят.
Колокола рассвета
пусть над землей
гудят!
