С горячим сердца рвеньем недавно я
Желал представить песни твоим хвалам
И плектром Пиндара прославить
Непреходящее уваженье,
Мужам ахеян следуя, римлян в том,
Кто всем столетьям песни ученые
Оставили, когда достойных
Муз они в вечных воспели книгах.
Но вот величье славных твоих заслуг,
10 О честь прелатов, песни развеяло,
Ведь в нашем крае так немного
Влаги ключа, что Пегасом выбит. [168]
Когда ж сырые песни ты видишь здесь,
Что средь Герцинских лесом покрытых круч
Пропел тебе поэт альманский,
Просим, прочти их с лицом не хмурым.
Род благородный дал нам родителей
Твоих, в чертогах Рейна владык они
Всегда в фаворе пребывали
20 За благородство, почтенны всюду
В дворцах различных, в градах прославленных,
Что благородный поит водою Рейн,
И Нав [169] в своих брегах высоких
Галлов, струясь, рассекает нивы.
Тебя, как должно, ими взращенного
К наукам также рвенье не минуло,
Когда ты едешь к италийцам
Для постиженья искусств прекрасных.
Но там какая мощь одаренности
30 Твоей блеснула, сколько отличий там
Читая книги и общаясь,
Ты заслужил в молодые годы,
Когда творенья мудрых поэтов все
И все, что было Туллием [170] начато
Тебя коснулось, как, и впрочем,
Все, что в добротных трудах стареет.
Два языка, — латинский и греческий, —
Ты, в речи бойкий, быстрый, стремительный,
Усвоил в их двойном величье,
40 Иль их созвучье иль блеск трактуешь.
О мощь какая речи изысканной!
Иль судишь, дивный, иль убеждаешь ты,
Иль осуждаешь или хвалишь, —
Многообразны твои деянья.
Тропой приятно в пору мужания
Идти любою, славу описывать
Тебе возданную по праву
В праве гражданском, как и в церковном.
Я о телесных не говорю дарах,
50 И о блистанье сердца достойного,
И о твоем высоком росте
Вместе со здравием столь счастливым.
Любовь какая в принцепсе [171] есть к тебе,
Как ты, достойный, сделан прелатом был, —
Упомянуть Камена наша
Слабым стихом не сумеет ныне.
Послом великим [172] славным ты принят был
Охотно Римом, следом — всей Галлией,
Где, — мира в Галлии зиждитель, —
60 Ты в городах учредил согласье.
Народ с сенатом у вангионов [173] твой
Тревожат разум и раздражают дух,
Когда по поводам ничтожным,
Наглые, древнюю власть колеблят.
Но вновь основы славы желанной те
Вернут тебе же, чванны когда, сробев
Ярмо мятежники приемлют,
Пышным почтивши тебя триумфом.
Кто к высям неба славою взнесены, —
70 Ахилл отважный и Приамид, [174] — они
Живут в свершенных ими битвах
И на устах, как Улисс-скиталец,
Так древле чудищ палицею когда
Геракл поверг всех, был он на небо взят,
И укротил, созвездьем ставши,
Монстра-Медузу, Персей — Горгону.
И те, кто римской порождены землей, —
Владыки Рима много веков живут,
Кого судьба в жестоких войнах
80 Крепко связала в краях различных.
Богам угоден, злобною кто тесним
Фортуной, в море бурю посеявшей,
Всегда ведь против лютых смерчей
Лишь благородная встанет доблесть.
Нет, кто отважно сквозь обольщения
Идет, Венеры мягкое ложе кто
Смиряет, — доблестью и славой
Тот возвеличен и в дальних землях,
Но тот, кто презрел эту двуличную
90 Богиню мига стойким умом своим
И кто богов веленьям чтимым
Следовать станет в священных книгах,
