Вершит кто дело сирого праведно,
Злых убеждая бросить злодейства их,
Все на весах решая правды,
И не кладя на весы неправых,
Кого и деньги не одолели, страсть
С ее пыланьем и вредоносный гнев,
Не совратил фавор, порывы
100 Зависти кто укротил, смирив их, —
Любви достоин именно тот богов
И скиптра Зевса, и лишь покинет он
Сей мир на гибель обреченный,
С сонмом блаженных богов сольется.
Так, отдыхая создали мы, шутя,
110 Прелат, все песни с жаром души тебе
Кому все то, что сочинил я, —
Здесь отдается на суд по праву.
Моих опорой дел пребываешь ты,
Кто помогаешь песням моим один,
Так дай ветров попутных, чтобы
Челн мой в спокойную гавань прибыл.
Что мне делать, кто в февраля календы
Был рожден, кому подарили первый
День они, когда люстр седьмой свивают
Нитями сестры? [176]
Сердца глубью всей Урсулу я жажду,
Если же она не поможет скоро
Страсти огнь унять, то в огне пожара
Дух мой погибнет.
Как, когда взойдет Критский бык, [177] сверканье
10 Белое снегов уступает в Альпах
Жару солнца и Рейн несет потоком
Бурные воды,
Так во мне самом умягчает сердце
Урсула, краса побережий рейнских,
И искусной вновь пробуждает песней
Мудрые силы.
Мальчик, ты иди, приглашай друзей мне
Милых, завтра пир закачу я Фебу,
А сегодня ночь мне пришлось отметить
20 Камешком черным,
Мне ведь эта ночь принесла несчастье:
Только что взошел я на ложе милой
Урсулы моей, как меня прогнали
Пяткою голой.
Не тот Юпитер взял поцелуй, когда
Быком представши, перевозил на Крит
Тем морем к третьей части света
Дочь повелителя Агенора; [178]
Венеры с Марсом был поцелуй не тот,
Когда их выдал Феб, осветив с высот,
И их Плавильщик хромоногий [179]
Крепко двоих оковал цепями,
Какие ночью Урсула мне дала,
10 Цветами губок слившись своих со мной,
Во граде, чье названье дали
Моган и Ция, [180] водою скудны.
Милый Батт, со мной связан краем Рейнским,
Там, где Альп хребты, надвое раздавшись,
На германцев здесь, тут на галлов давят
Гор высотою,
И где, восприят широтой озерной,
Рейн стремимый вдаль всем теченьем мощным,
Натиск свой хранит и, несясь потоком,
Кружится в скалах.
Тяжкие труды ты вершишь торговли
10 Тем народы стран разлученных в мире
Дальностью земель, ты сближаешь, торгом
Мир одаряя,
Только в нем одном, говорят, причина
Порчи нравов в наш век, летящий в пропасть,
Роскошь и одежд пестрота на теле
Нежно холеном;
От него пошло и безумство страсти
К барышам, и ум расточитель алчный
Столь больших богатств, никакой не сытый
20 Грудою денег;
От него нужда, словно клинья, в душу
Входит острием и родит заботы, —
Не дают они облегчить усталых
Сном благодатным;
От него речей притекла медвяных
Пагуба, когда отрицатель вышних
Зевса и богов призывает в клятвах
Чтимого неба;
От него взросла лихорадки жаром
30 Страсть к игре в ночи напролет идущей
Средь неспящих звезд, когда Феб уводит
Свет с небосвода;
От него с рогатым, ярясь Иакхом, [182]
Началось ума помраченье злое,
Приводя людей уж скорее в скотство,
Нежели в пьянство;
От него сердца Купидон прельщая,
Отдохнуть зовет средь страстей Венеры;
От него мечта о богах и чести
40 Должная гибнет,
Та, кого поют, и под лучшим солнцем,
В хижинах своих сыновей рождая,
Отческий алтарь почитая, вовсе
Чужды корысти.
Не такой была и Венеры радость,
Но стремилась лишь к продолженью рода,
Да и пища лишь укрепляла тело
Скромно плодами.
Кто же даровал тебе нашу деву
50 Жребием благим, — бог ли это сделал
Купидон, иль то дело рук Венеры,
Денег любимых?
Если мудр, оставь ты мальчишку: слеп он,
Терпят все его, он одежд не знает
И несет в руках с опереньем стрелы
Страшные людям.
Избегай его, он тиран жестокий
Разума, привык нас терзать в заботах,
И рабам своим никогда не даст он
60 Часа покоя.
Гость ученых друзей, милый Вигилий мой,
Там где рыбный Некар с горных хребтов двойных
Вытекает, стремясь к тучным полям и там
В русло Рейна вливается.
От херусков [184] тебя, рода достойного
Порожденье, уже Муза моя поет,
Вдохновившись твоих доблестей множеством,
Славит честию должною.
Сердце, знал я, твое в вере незыблемо,
10 Справедливости как
