Приближался вечер. Солнце пряталось за вершины гор, где пламенели в заре заката искристые снеговики.
Дорога шла под уклон в Турфанскую впадину, над которой туманом стелилась поднятая грузовиками пыль. Наши машины бежали быстро, отбрасывая длинные колеблющиеся тени. Скоро замелькали бесчисленные холмы, покрывшие всю покатую поверхность каменистой долины. Казалось, здесь потрудились гигантские кроты. Но это не слепые землеройки подняли из недр пустыни лёсс и галечник, насыпав их холмами. Это сделали люди — жители Турфана, чтобы вывести из глубины земли драгоценный источник жизни — воду. Перед нами были знаменитые турфанские кяризы, история создания которых уходит в седую старину.
У людей Востока много тяжелого связано с борьбой за воду, но здесь, в Турфане, люди веками вели такую борьбу, которая заслуживает удивления и восхищения.
Титаническим трудом турфанцы соорудили глубоко под землей разветвленную сеть каналов. Они начинаются у подножия гор на глубине 154 метров и тянутся в сторону впадины на многие десятки километров. Отверстия подземных каналов высотой в рост человека турфанцы называют «пастью дракона».
Отсюда вытекает хорошо профильтрованная прозрачная, как хрусталь, вода с постоянной температурой плюс 11°. Теплая вода при поливе полей в холодное время благоприятно влияет на будущий урожай.
Кяриз — это система вертикальных многочисленных колодцев, соединенных под землей одним каналом. Таких колодцев на каждом километре 40-50.
Кяризы роют примитивными орудиями. Землекоп в засученных выше колен полотняных штанах, вооруженный кетменем и сплетенной из прутьев корзинкой, сантиметр за сантиметром вгрызается в тяжелый грунт, перемешанный с галечником, углубляя колодец. Отрытым грунтом землекоп наполняет корзину, которую канатом, пропущенным через ворот, поднимает наверх воловья упряжка, управляемая мальчиком-погонщиком. Вытянув корзину на поверхность, по команде второго землекопа мальчик останавливает вола. Второй землекоп снимает корзину с крюка, относит в сторону, вытряхивает грунт, вешает корзину на крюк, подает команду, и мальчик-погонщик начинает пятить вола назад. Канат с корзиной медленно опускается в колодец.
Так от зари до зари ходит вперед-назад ленивый вол, подгоняемый погонщиком, то поднимая, то опуская корзину в колодец. Таким же способом, бесстрашно сидя верхом на крюке из карагача, привязанном к концу каната, землекоп опускается в колодец и поднимается на поверхность.
Достигнув водоносного слоя, землекоп начинает рыть главный горизонтальный канал и роет до тех пор, пока не соединит с другим вертикальным колодцем, находящимся на расстоянии 20-25 метров. Так от колодца к колодцу роется подземный канал.
Колоссальный труд затрачивается, чтобы вырыть только один кяриз. А их в Турфане несколько сот.
Миновав кяризы, мы подъехали к развилке двух дорог. Одна — главная — шла дальше на восток, другая сворачивала на юг, к древнему Турфану. У развилки выстроены новые прямоугольные одноэтажные с плоскими крышами дома, выкрашенные в ярко-желтый, наличники в белый, а ставни, которыми в жару закрываются окна, в синий цвета. Это новая автомобильная станция для транзитных автомашин.
Мы свернули на южную дорогу, вдоль которой за невысокими земляными валиками тянулись квадраты поливных полей с золотистой стерней уже убранной пшеницы, ярко-зеленой озимью и большими белыми массивами созревшего хлопчатника.
В наступивших сумерках дорога привела нас к высокой глинобитной крепостной стене, за которой находился древний экзотический город Турфан.
Высота крепостной стены Турфана более десяти метров, а толщина у основания ненамного меньше.
Южнее крепостной стены, где пробиты в ее толще арочные проезды, на восток и запад тянутся одной узкой улицей жилища турфанцев с крытыми небольшими дворами. Дома, выходящие фасадами на улицы, — либо лавочки, магазины, либо всевозможные кустарные мастерские.
Проехав центр города, мы остановились в усадьбе недавно созданной МТС. Огороженная высокой глинобитной стеной, она занимает небольшую территорию.
Два дома пристроены прямо к стене. В них живут работники МТС. В центре дом с верандой — контора и столовая. Рядом небольшая кухня. Каменный дом, недавно выстроенный напротив, служит гостиницей.
Внутри усадьбы, как свечи, вытянулись пирамидальные тополя. Над крышами домов раскрыли широкие зеленые шатры вековые ивы со стволами в несколько обхватов.
В центре двора разбросали пышные кроны яблони, груши. Между деревьями клумбы с яркими красивыми цветами. Всему этому обилию зелени дает жизнь вода, текущая в нешироком арыке. Вот в этой чудесной кяризной воде мы наскоро умылись, приятно освежившись. После купания при свете трех свечей последовал чифан — ужин по-китайски. Его, как всегда, на славу приготовил наш общий друг — путешествующий с нами старательный повар Се Чи-цан, прозванный нами Васей.
Под лай многочисленных собак и неутомимую трескучую симфонию цикад мы провели свою первую ночь в экзотическом Турфане.
Нам казалось, что знойное небо Турфана никогда не омрачается облаками, что оно всегда чистое, голубое, и только палящее солнце стоит в нем от восхода до заката. Но турфанское небо иногда затягивается облаками, и таким оно было в первое наше утро в этом городе. Пасмурная погода не принесла прохлады. Любители утренней физзарядки под шум говорливой воды в арыке занимались в одних трусах.
До завтрака я познакомился с работниками МТС. Это комсомольцы. Они приехали сюда из Центрального Китая, чтобы всколыхнуть патриархальную вековую старину и повернуть жизнь людей турфанского оазиса на новый, светлый, социалистический путь.
Парни и девушки турфанской МТС обслуживают сельскохозяйственные кооперативы. Они выращивают на поливных полях бахчевые, пшеницу и новую для них культуру — хлопок.
Если в недалеком прошлом Турфан был известен миру вяленым виноградом, бледно-зеленой сахарной коринкой и чудесными ананасными дынями, то сегодня его слава — хлопок. Длинноволокнистый, дающий хорошие устойчивые урожаи. Хлопок теперь главная доходная отрасль хозяйства Турфана.
Осматривая двор станции, я обратил внимание на поразительную чистоту. Все дорожки были подметены и побрызганы водой. К каждому дереву и кустику прорыты канавки. В нужное время по ним подается вода из главного арыка. Довольно быстрый поток арычной воды тоже используется. За стеной двора МТС, над небольшим котлованом, арык обрывается широким деревянным желобом. В котловане на особом станке-раме находится деревянное колесо с лопастями, напоминающее мельничное. Вода, падающая из желоба, приводит колесо в движение. Но оно крутит не мельничные жернова, а хлопкоочистительную машину. Так изобретательные турфанцы заставили кяризную воду не только орошать поля, но и приводить в движение хлопкоочистительную машину.
