Ответить на этот вопрос было не так-то сложно… Непуганые выводки птиц, живших неподалеку от логова, потребовались волчатам. Волчата уже подросли, но уходить далеко на охоту еще не могли, настало время овладевать охотничьим мастерством, и мать стала учить будущих охотников неподалеку от логова.
А может быть, как раз сейчас, когда начались охоты волчат около логова, и случится то, что случается во время охоты собак около таежной избушки — может, тем птицам, что преспокойно жили около волчьего логова, грозит теперь полное уничтожение?.. Нет, этого не происходит: две-три неудачные охоты за глухарями, выводок становится осторожней, а охота соответственно трудней, а объект охоты меняется, прежняя охота не обеспечивает пищей.
Вот так, меняя в случае неудач объекты охоты, прокладывая новые охотничьи тропы, и живут в лесу волки, взимая с леса не очень обременительную дань, а за это неся службу санитара, регулируя количество и качество лесного населения. А разве те же глухари, которых попугали волки, не должны быть благодарны серым охотникам за приобретенный опыт осторожности. Да, выводок глухарей заплатил волкам дань — из шести-восьми глухарят один-два поплатились жизнью, но зато теперь остальные птицы стали более чуткими и другой хищник так легко уже не подберется к ним.
Я уже рассказывал о том, как волки устроили засаду около болота и ждали лосей. Тогда они загнали на болото лесного быка и быстро расправились с ним.
Этого лося я знал и даже дал ему имя — Задира. Это имя бык получил за несговорчивый нрав. Я частенько видел тропы Задиры, встречался с ним около озера и около лесного ручья, куда лоси выходили по ночам на кормежку. Задира хромал, и в бинокль была хорошо видна рана на боку животного, рана глубокая, не заживавшая. Эта рана не походила на след медвежьих когтей или волчьих клыков — скорей всего, это был след пули. Пуля, видимо, задела кость, и теперь боль мешала лосю жить.
Сколько раз волки устраивали засады на краю болота, сколько раз стерегли здесь лосей, но только один раз за все лето им удалась завершить охоту — загнать жертву на топкое болото. И жертвой стал бык инвалид.
Человек-охотник совершил преступление: нарушая все охотничьи законы, он оставил в лесу раненое животное. Этот лось был обречен на гибель в тяжелое зимнее время. Вряд ли он смог бы легко уйти от врагов по предательскому насту, и уж конечно бы не выдержал поединка с соперником и никогда не стал отцом лосят. Животное было вычеркнуто из списка жизни, и волки привели приговор природы в исполнение.
Мне никогда не приходилось видеть, как волки ловят мышей. Об этом я прочитал лишь в книжке Фарли Моуэта «Не кричи, волки». Автор подолгу наблюдал подобную охоту волков и, как мог, постарался доказать людям, что волки не так жадны и прожорливы, как порой кажется тем, кто мало знаком с законами природы. Но мне приходилось встречать следы других очень интересных волчьих охот. Я могу утверждать, что мои волки умели ловить щук и лещей, когда те, уставшие, выбившиеся из сил после нереста и долгого пути по ручьям и разливам, скатывались обратно в озеро вместе с входящей в берега весенней водой. Я находил следы охоты волков за кротами и лягушками и не раз достоверно убеждался, что серые разбойники посещают малинники и брусничники и собирают там ягоды.
Да, волки частенько заглядывали туда, где поспевали ягоды. Любят ягоды и собаки. Собаки, явившиеся в лес вместе с рыбаками, часами пропадали на болотах и в малинниках, когда все вокруг избушки было ими выловлено и уничтожено. А вот волки посещали брусничники даже тогда, когда неподалеку на болоте жили глухари. Я находил около ягодных кустиков следы волчьих лап, находил и веточки брусники, легко прикусанные острыми волчьими зубами.
Я видел, как волки раскапывали землю около лесной дороги и вырывали из земли корни растений. Все знают, что грозный хозяин тайги, порой неукротимый зверь — медведь с удовольствием употребляет растительную пищу. Поспеет малина, и медведь бродит по малинникам и обсасывает самые урожайные ветки. Начнет наливаться на полях овес, и мишка отправляется туда, на овсы. Не пройдет этот зверь и мимо болота, где есть водяная гречиха и созревает клюква. Обожает медведь красную смородину и порой охотно собирает по полянам грибы, хотя совсем рядом разгуливают лоси и пасется стадо домашних телят.
Меню хищника в природе до сих пор загадка. Выводы о вкусах и количестве пищи, поглощаемой тем или иным зверем, сделанные в условиях неволи, очень часто оказываются неверными. Вспомните тех же самых охотничьих собак — они никогда не откажутся от хорошего куска мяса. Но вот заканчивается зимний промысел в тайге. Собаки возвращаются вместе с охотником в деревню, и в деревне нередко хозяин забывает о своих четвероногих помощниках до следующего сезона, до следующей зимы. И очень часто собаки за это время ничего не получают от людей.
Чем поддерживают свою жизнь эти истощавшие животные? Редким куском хлеба, старой костью, кой-какими отбросами. У этих позабытых людьми собак всегда жадно горят глаза, и дай им сейчас ведро молока или хороший котел щей, и голодный пес не отойдет от ведра или котла до тех пор, пока не поглотит все съестное. Но никто не вынесет собакам ни каши, ни мяса, ни хлеба, ни молока. И они продолжают понуро лежать у крыльца, перехватывая просящими взглядами своего хозяина и дожидаясь начала нового охотничьего сезона, когда начнется новый путь в лес и когда снова будет вдоволь мяса. А пока надо поститься и весну, и лето, и большую часть осени…
Неделями могут голодать почти все хищники, и никак нельзя сравнивать то количество пищи, которое получают в неволе ежедневно волк, медведь, выдра, с тем пропитанием, что досталось бы этим же животным в лесу, на озере.
Но все-таки и волк, и медведь остаются хищниками, и не каждый пастух согласится пасти свое стадо рядом с охотничьими тропами этих животных. Вот почему нередко на нижнем сучке дерева около пастушьего костра и увидишь висящее охотничье ружье. Вот почему и гремят порой выстрелы в наших лесах, предупреждая на всякий случай и волков, и медведей о том, что человек внимательно следит за своими хищными соседями…
Часто я проводил время с пастухами возле пастушьих костров, подолгу пил вместе с этими интересными людьми крепкий, душистый чай, заваренный прямо в котелке, слушал рассказы пастухов о волках и медведях и почти всегда видел тут же около костра на нижнем сучке дерева охотничье ружье, приготовленное, как я понимал, на случай нападения хищников.
