Николь размышляла об этом, чувствуя тепло Дача, лежавшего на коленях, и глядя на мелькавшие по сторонам деревья.
❖
Вашингтонская лига спасения животных (ВЛСЖ) представляла собой современный приют для животных. Комплекс стоимостью 4 миллиона долларов, расположенный на северо-западе Вашингтона, округ Колумбия, был оборудован мягким полом с подогревом, звукопоглощающими стенами, стеклянной крышей и каскадами водопадов, создававших ощущение покоя, подобного тому, который, вероятно, испытывают обитатели буддийского монастыря. Многосекционные клетки отделены друг от друга раздвижными дверцами, что позволяет работникам приюта открывать две смежные клетки, тем самым создавая большое пространство, где собаки могли побегать.
Тем не менее в конце октября 2007 года здесь проводилась некоторая перестройка. Один отсек помещения был отделен от остальных с помощью запирающихся дверей, а клетки в этом отсеке оснащены новыми замками, дверцы укреплены, а на раздвижные ворота поставлены двойные запоры. Вашингтонская лига спасения животных готовилась к приему новых жильцов.
Тринадцать собак, направляющихся сюда из Окленда, были не единственными собаками Вика, которые совершали в это время путешествие. Одновременно еще трех собак перевозили во временное пристанище на Восточном берегу. Неделю спустя одиннадцать других собак привезли во ВЛСЖ из приюта в Сассексе.
Условия обитания в Сассексе всегда были тяжелыми, к тому же в это время главный офицер по контролю за обращением с животными попал в автомобильную катастрофу и не мог исполнять свои обязанности в течение долгого времени. Появились опасения, что в его отсутствие положение собак ухудшится, поэтому их перевезли из одного из самых больших и проблемных приютов в этот собачий аналог отеля «Риц-Карлтон».
Для собак этот переезд стал тяжелым, однако, несомненно, условия их жизни значительно улучшились. Ухудшилась жизнь сотрудников Вашингтонской лиги спасения животных. Их надежды омрачили разговоры с работниками приюта, в котором собаки пробыли предыдущие пять месяцев. Когда два сотрудника ВЛСЖ, пришедшие забирать собак, ходили от клетки к клетке, справляясь у местных работников о каждой собаке, диапазон полученных ответов простирался от «неплохо» до «боюсь поворачиваться к нему спиной».
Между собой сотрудники ВЛСЖ называли собак «единорогами», поскольку федеральный приказ о неразглашении предписывал такую строгую секретность, что казалось, будто бы собак этих вовсе не существует. Людям казалось, что они оборудуют помещение для каких-то невидимых собак.
Из соображений безопасности персонал ВЛСЖ решил отвести для собак Вика отдельную секцию приюта, куда не могли войти другие собаки и имело доступ лишь ограниченное число людей. В день прибытия собак служители работали в напряженном молчании. Все вздрогнули, когда со стола упала папка. Три человека выводили каждую собаку на прогулку в маленький дворик. К собачьему ошейнику крепилось два поводка, которые держали два человека. Третий стоял наготове с лассо и баллончиком с перечной смесью. В первый день, когда собак проводили через холл, служители вжимались в стены.
Вывод на прогулку прошел без приключений, но что будет, когда они окажутся на улице? Двор окружал забор высотой в шесть футов, но как высоко прыгали эти собаки? Насколько они агрессивны? Можно ли спускать их с поводка? Забор был не сплошной, и никто не знал, что произойдет, если они заметят других собак, гуляющих снаружи, или птиц и белок, мелькающих в деревьях, которые росли по другую сторону улицы. Чтобы избежать всех этих проблем, сотрудники приюта с внешней стороны загородили забор экранами, которые должны ограничить воздействие внешних раздражителей. Тем не менее во время первой прогулки люди находились в большом напряжении и уповали на то, чтобы все обошлось.
Все прошло на удивление спокойно. Очень скоро люди поняли, что, вопреки их опасениям, эти собаки представляют собой гораздо меньшую проблему.
Впервые за несколько месяцев Доктор Джанет Розен, ветеринарный врач ВЛСЖ, смогла тщательно обследовать каждую собаку и провести их стерилизацию. К своему удивлению, она обнаружила, что трое из них страдали болезнью фон Виллебранда, то есть заболеванием крови. Как можно было иметь бойцовых собак с заболеванием крови?
Хуже всего дело обстояло с зубами. Это в первую очередь касалось Джорджии, гранд-чемпионки, ранее известной под именем Джейн, любившей грызть железные миски. У нее осталось всего несколько зубов, и никто не мог понять, почему. Джорджию много раз вязали, и работники приюта предположили, что парни из «Бэд-Ньюз» удалили ей зубы, чтобы она не могла поранить кобеля во время вязки.
Однако истинную причину Розен узнала, когда попыталась почистить оставшиеся зубы Джорджии. Что-то с челюстью собаки было не в порядке. Розен ткнула в зубы инструментом, и они выпали. Это не доставило собаке ни малейшего беспокойства. Через несколько минут чемпионка стала совсем беззубой. Словно демонстрируя, что это ее нисколько не огорчило, Джорджия отправилась в свою клетку и принялась подбрасывать свою железную миску, перед тем как приняться ее жевать.
Так же как и собаки, привезенные в автофургоне, собаки из приюта в Сассексе жили в постоянном стрессе в течение нескольких месяцев, и хотя здесь они по-прежнему обитали в клетках, их существование стало гораздо более приятным и полезным. В течение первых дней пребывания в ВЛСЖ они, казалось, отходят от ужасов недавнего прошлого. Персонал приюта также потихоньку успокаивался. Хотя люди по-прежнему принимали повышенные меры предосторожности, они начинали видеть в этих собаках просто собак, а не то, что про них рассказывали. От этого им тоже становилось спокойнее.
Прошло только две недели с тех пор, как Ребекку Хасс назначили попечителем, а уже шестнадцать собак направлялись на передержку, а еще одиннадцать перевезены в один из самых комфортабельных приютов в стране. Заявки от групп спасения животных, соответствовавшие всем оговоренным условиям, а также заполненные бланки приходили по электронной почте. Результаты тестов были обновлены, и собаки постоянно находились под наблюдением. Однако Хасс чувствовала, что необходимо что-то предпринять и в отношении двадцати одной собаки. Их нельзя дольше держать в окружных приютах до тех пор, пока суд не придет к окончательному решению.
Николь Раттай плакала. Ничего удивительного в этом не было. Каждый вечер на протяжении двух последних недель она возвращалась домой в слезах. Однако сегодня все было по-другому.
