Мы оповестили жителей деревни о своем интересе к животным. Думаю, что они были немало разочарованы, когда после такого многообещающего вступления мы не вытащили винтовки и не отправились на розыски тигров. Их явно озадачили наши многочасовые наблюдения такой заурядной мелкоты, как муравьи и ящерицы. Каждый день нас навещал один старик, приносивший то ящерку, то многоножку. Как-то раз он притащил полный мешок рыб-иглобрюхов, которые от ярости раздулись и превратились в шары кремового цвета. За два дня до нашего отъезда он с ликующим видом явился к нам в хижину во главе небольшой делегации.
— Селамат паги,— приветствовал я его.— Доброе утро.
В ответ старик вытолкнул вперед мальчишку, и тот стал что-то говорить по-малайски. С большим трудом нам удалось понять, что вчера он, собирая листья ротанговой пальмы, видел огромную змею.
— Бесар,— повторял мальчик,— большая-большая.
Чтобы мы могли представить размеры чудовища, он провел ногой черту на земле и, отступив от нее на шесть больших шагов, провел другую.
— Большая,— опять сказал он, показывая на рас
стояние от одной линии до другой.
Мы согласно кивнули.
На Яве обитают лишь два вида змей такой длины: индийский и сетчатый питоны. Первый достигает семи с половиной метров, второй бывает и больше. Один известный экземпляр, сущее чудовище, имел в длину более девяти с половиной метров. Пока это был абсолютный рекорд в мире змей. Если мальчишка не преувеличивает, то его питон небезопасен, может скрутить человека и тогда почти наверняка задушит. Я вспомнил, что мы обещали Лондонскому зоопарку не упустить возможности поймать «хорошенького большого питончика».
Существует один сравнительно нехитрый способ отлова таких чудовищ. Он требует как минимум трех человек, а если строго следовать инструкции, то по одному человеку на каждый погонный метр змеи. Этот отряд храбрецов выстраивается на некотором расстоянии от жертвы и ждет, пока лидер распределит обязанности. Один отвечает за голову, другой — за хвост, остальные делят между собой туловище. По команде все кидаются на змею и хватают каждый свою часть. Для успеха предприятия важно, чтобы по крайней мере голова и хвост были схвачены одновременно, иначе змея может обвить свободным концом одного из нападающих, и тому придется плохо. В примечании к инструкции сказано, что залогом успеха этой рискованной операции является четкое взаимодействие всех членов команды.
С большим сомнением я окинул взглядом стоявшую передо мной мусульманскую команду в тюрбанах. В неустрашимости каждого из них я был уверен, но боялся, что мне не удастся четко объяснить им весь план необычного предприятия.
Говорил я долго и для большей ясности чертил на земле схемы. Через пятнадцать минут я преуспел в своих объяснениях настолько, что пятеро отказались от участия в этом деле. Отряд добровольцев сократился до двух человек, старика и мальчика. Чарльз не в счет, ему предстояло снимать операцию. Итак, нас трое, старик займется хвостом, мальчик — туловищем, а я — головой. Возможно, читателю покажется, что мне досталась наиболее рискованная работа, однако это не так. Правда, питон мог меня укусить, но ядовитых зубов у него нет, и в худшем случае я получил бы сильную царапину. А вот того, кому предстояло заниматься хвостом, могли ожидать действительно не самые приятные минуты в его жизни. Известно, что подвергшаяся нападению змея почти всегда испражняется изрядной порцией на редкость зловонной жижи.
Насколько я мог понять, и старик и мальчик уяснили мой план и соглашались помочь. Мы собрали все необходимое и отправились в лес. Впереди шел мальчик, прорубая парангом путь сквозь густой подлесок, за ним шагал я с веревкой и большим мешком, далее — старик, тащивший кое-что из фотооборудования, а замыкал шествие Чарльз с камерой наготове. Меня одолевали противоречивые чувства. Ядовитых змей я всегда старался по возможности избегать, зная, чем может кончиться слишком близкое с ними знакомство, а вот к питонам и удавам испытывал удивительную нежность. Правда, мне никогда не приходилось иметь дело с экземпляром длиннее, чем метр двадцать. К тому же у меня не было уверенности, что наши добровольные помощники поняли мои наставления абсолютно правильно. Проигрывая в уме последовательность предстоящего сражения, я решил начать атаку кличем «Менджаланкан». В словаре заверялось, что сие означает «Вперед, за дело!», и я искренне надеялся, что это правда.
Дорога пошла в гору. Нам пришлось продираться сквозь заросли бамбука. Черная пыль и сухие листья сыпались на нас, прилипая к потному телу. Когда мы вышли на полянку, я посмотрел вниз и увидел за бухтой нашу деревушку. Мальчик тем временем остановился и указал на землю. Из-под зеленого травяного ковра нелепо торчала ржавая железная проволока и острый угол разломанной бетонной плиты. Наклонившись, мы обнаружили обложенную бетоном глубокую яму, почти полностью скрытую растительностью. Поблизости виднелась траншея. Мне припомнились фотографии древних сооружений Центральной Америки и Индокитая, найденных в глухих лесных дебрях.
Мальчик заговорил.
— Бум! Бум! — произнес он.— Бесар. Орандг дже-панг.
Перед нами были остатки ружейной огневой точки, устроенной тринадцать лет назад японцами, когда они захватили Яву.
Мы продолжали подниматься по склону холма, пока, наконец, мальчик не остановился. По его словам, здесь он вчера видел змею. Сложив вещи, наш маленький отряд разбрелся по кустам. Я почти не рассчитывал на успех поисков: в лабиринте лиан мне вряд ли удастся разглядеть змею, окажись она даже прямо перед моими глазами. Внезапно я услышал взволнованный голос старика и со всех ног бросился к нему. Он стоял на полянке у не очень высокого дерева и показывал вверх. Приглядевшись, я увидел поблескивающий бок огромной змеи, обвившейся вокруг одной из ветвей. В обманчивой мозаике тени и солнечных бликов, в гуще пышной листвы и переплетении лиан невозможно было разглядеть ни головы, ни хвоста. Я стоял в замешательстве. В моей инструкции по ловле крупных змей ничего не говорилось о том, как действовать, когда они устраиваются на ветках. Во всяком случае, состязание с питоном в лазании по деревьям в мой план не входило. Оставалось одно — спустить его на землю и уж потом попытаться осуществить задуманное. С парангом в руке я полез на дерево. Питон находился метрах в девяти от земли, и, подобравшись ближе, я с облегчением увидел, что он весь расположился на ветке, вытянувшись вдоль нее метра на три. Плоская треугольная голова покоилась на одном из чудовищных колец, и на меня в упор смотрели желтые глаза. Прекрасное создание! Гладкое и блестящее, словно лакированное, тело рептилии украшал трехцветный узор. Длину питона трудно было определить, но самое крупное из колец было не меньше тридцати сантиметров в обхвате. Я уперся спиной в ствол и быстрыми ударами паранга стал рубить ветвь у основания.
