Возвратившись в Австрию, мы поехали к ледникам горы Гросглокиер — самой высокой горы в Австрии, ее высота достигает 3797 метров.
К сожалению, позднее, когда мы прибыли в Шамони в надежде увидеть Монблан — самый высокий (4807 метров) из пиков в Альпах, погода испортилась и небо покрылось тучами. Через эту горную цепь предполагалось проложить туннель, который соединил бы Италию со Швейцарией.
Наконец мы отправились в Вену, где моя семья и друзья горели желанием встретиться с Джорджем. К 1953 году Вена постепенно возродилась после войны, но для меня дух прежней, довоенной Вены ушел навсегда. Я чувствовала себя здесь туристом, посещавшим бывший дом.
Мы продолжили свой путь в Швейцарию через Энгадин, а затем во Францию, где после стольких долгих лет отсутствия мы «отдали должное» Парижу. К тому времени мы были настолько переполнены впечатлениями, что я была искренне рада наконец прибыть в Англию.
Друзья пригласили нас с Джорджем к себе в Норфолк, где у них был прекрасный загородный дом, и показали нам все прелести загородной жизни в восточной Англии того времени. Потом мы поехали в другие районы Англии и Шотландии навестить друзей и родственников Джорджа. В Шотландии мы могли восхищаться очарованием ее поздней осени, когда серебристые озера окаймлены красноватыми папоротниками. Нам даже удалось провести семь дней на острове Скай, а затем мы поехали в Саутерленд, где я смогла насладиться его нетронутыми пейзажами.
Когда мне случалось в беседе упоминать о зарисовках африканцев из кенийских племен в традиционных костюмах, это всегда вызывало неизменный интерес, и потому я приняла предложение кенийского журнала провести турне по стране с лекциями на английском языке, сопровождаемыми демонстрацией слайдов, снятых с моих зарисовок.
До этого мне никогда не приходилось читать лекции, и такое предложение меня вначале несколько испугало, но поскольку от меня требовалось только объяснение того, что было изображено на слайдах, то лекции имели большой успех. Однажды мне пришлось выступать перед женской аудиторией в триста человек, где все слушательницы были старше меня. Так как мужчин не было, то вскоре женщины отбросили стеснение и стали задавать вопросы, возможно интересные для каждой из них. Лекция прошла с большим успехом. Воодушевленная этим, я стала искать издателя, готового опубликовать книгу о народах Кении, которую я собиралась писать. Она была предназначена главным образом для читателей, интересующихся африканской этнологией, и для ее издания требовался компетентный в этой области издатель. Я предполагала снабдить книгу большим количеством иллюстраций, и мне посоветовали поехать для этой цели в Швецию.
Я отправилась туда в середине января 1954 года. Никогда раньше я не была так далеко на севере. Световые эффекты в это время года в Швеции были сказочно прекрасны и, контрастируя со свежевыпавшим снегом, подчеркивали все особенности великолепной архитектуры Стокгольма.
Упомянутый мною ранее Оке Хольм встретил меня в аэропорту, устроил мне встречи с интересными людьми и взял на себя организацию моих лекций. У меня состоялось несколько бесед с профессором Линдбломом, крупным антропологом, с книгами которого я была знакома и даже знала его теорию о том, что в Африке повсюду, где встречаются аутригеры[40], должны быть также маски и ходули. Мои изображения племени дурума, живущего к югу от Момбасы на кенийском побережье, подтвердили эту догадку.
К сожалению, я не нашла издателя для своей книги и потому сосредоточила все внимание на чтении лекций о племенах Африки.
Затем я отправилась в город Упсала, где Оке договорился о прочтении мною еще нескольких лекций. Одну из них я читала в том самом зале, где Линней излагал свои соображения о ботанике. Меня глубоко взволновала представившаяся мне возможность выступать с той самой кафедры, с которой этот ученый говорил о систематике растений и животных, не утратившей своей ценности до наших дней.
Упсала была покрыта глубоким снегом, и все жители передвигались на лыжах. Окружающая город местность была равнинной, и потому ближайшие высокие курганы, которые на самом деле были могилами времен викингов, пользовались большой популярностью у лыжников.
Из Швеции в приподнятом настроении я возвратилась в Англию, где меня тепло приняли в Кью-Гарденс, Британском музее и в Музее естественной истории, видимо памятуя о присланных мной сюда из Кении коллекциях насекомых, растений и этнографических материалах. Представители дирекции музеев проконсультировали меня о том, какая тема наиболее заслуживает дальнейших исследований и будет, несомненно, представлять особый интерес.
В результате я направилась в Кению со множеством новых идей. Джордж вернулся туда раньше меня.
В 1955 году, когда губернатор Баринг покидал Кению, мне предложили сделать для него большую красочную карту. Баринг выразил намерение совершить поездку к озеру Рудольф, и Джорджа попросили сопровождать его, помочь подготовить рыболовные снасти, необходимые для ловли нильского окуня, гигантской тилапии и терапона, а также дать совет, где лучше расположить лагерь в этом малогостеприимном районе.
Самой сложной проблемой была транспортировка деревянной плоскодонной лодки около пяти метров длиной, с двумя моторами, прикрепленными за бортом, по неровной местности, покрытой лавой, до Лойянгалани, единственного места на южной оконечности озера, где можно было добыть пресную воду.
Джорджу давно хотелось исследовать остров Южный, по после трагической экспедиции в 1934 году власти запретили ему предпринимать попытки добраться туда. Теперь, имея в распоряжении лодку, которая была намного совершеннее нашей брезентовой шлюпки, он был намерен достигнуть острова Южный.
Остров Южный, имеющий около шестнадцати километров в длину, находится на расстоянии двадцати километров от материка, а администрация его помещается в Марсабите.
Уполномоченный этого района был нашим другом и весьма сочувственно отнесся к нашему проекту, а потому обеспечил меня сопровождающими до Норт-Хора, крошечного форпоста, расположенного в небольшом оазисе, поросшем пальмами дум, где верблюды и рябки постоянно соперничали из-за воды с местными полицейскими.
Здесь меня встретил Ибрагим, наш шофер, и, оставив нашу машину, мы отправились дальше в лендровере. Ехать было очень трудно — мы лавировали между валунами или увязали в рыхлом песке. Я не могла себе представить, как удалось протащить большую лодку по этой дороге.
Когда мы добрались до берега озера Рудольф, один рыбак из Эль-Моло, плывущий на плоту, помахал гигантской тилапией, а потом предложил ее нам в подарок. Великодушие этих бедных людей совершенно обезоруживающее. Джордж встретил нас в Лойянгалани, где после пустынной местности, покрытой потоками лавы, приятно было насладиться тенью пальм.
