Вскоре мы обнаружили, что пристали к небольшому островку, отделенному от острова Южного в самом узком месте протокой. Мы осмотрели в бинокль берег острова Южного и на расстоянии примерно полутора километров заметили небольшой пляж, который казался удобным для высадки. К сожалению, в этот момент он был занят крокодилом длиной около семи метров. Я вовсе не горела желанием воспользоваться гостеприимством такого хозяина, но погода менялась, и нам нельзя было терять времени, если мы хотели высадиться до наступления темноты.
Мы поспешили к лодке и вскоре высадились на берег, где, как я с облегчением заметила, крокодила уже не было. Тем не менее я держала ружье наготове и все время с тревогой следила за поверхностью озера. На берегу мы обнаружили песчаную отмель и вытащили на нее нашу лодку. Джорджу никогда не было свойственно проявлять эмоции, но по тому, как он набивал трубку и разжигал ее, я видела, что он возбужден и обрадован тем, что наконец оказался на острове.
То, что окружало нас, показалось мне далеко не привлекательным. Прямо позади нас и по обеим сторонам виднелась неровная поверхность лавовых потоков, но в этот момент нам было не до детального знакомства с пейзажем. Нужно было найти укрытое место, где можно было бы провести ночь. Мы выбрали расселину в одиноко стоящей скале у самого берега. Она была такой длины, что могла вместить нас обоих, если мы ляжем валетом. Мы вытащили из лодки большую часть своего имущества и закрепили все вещи камнями, чтобы их не сдуло ветром. Затем выбросили из расселины самые крупные куски лавы, чтобы можно было лечь на гравий. Пока мы этим занимались, по ту сторону озера вспыхнули и засветились огни лендровера. В ответ Джордж выпустил сигнальную ракету. Фары береговой машины вспыхнули три раза, затем последовала очередь трассирующих пуль.
Люди, очевидно, радовались, что мы благополучно прибыли на остров. Обо всех сигналах Джордж подробно договорился с Ибрагимом. Один залп сигнальной ракеты означал «все в порядке», три — «у нас кончилась провизия», пять — «нам нужна помощь». При двух последних Ибрагим должен был отправиться на машине в Норт-Хорр и связаться по радио с Марсабитом.
Когда наступила ночь, я натянула свое тонкое шерстяное одеяло, а Джордж завернулся в свою кикой. Мы делали вид, что нам удобно, но каждый раз, когда я поворачивалась, я ощущала, что лежу на гравии, и хотя это были не острые обломки лавы, но все же гравий есть гравий. Через некоторое время начался шторм. Шквалистый ветер вздымал волны на озере и пронизывал нашу расселину сильными ледяными порывами. Не было никакой надежды уснуть, и нам оставалось только ждать рассвета.
Задолго до восхода солнца мы встали, развели огонь и вскипятили чай. На рассвете мы увидели, что волны со страшной силой бьют о лаву и брызги летят до шестидесяти метров в высоту. Вскоре мы заметили огни лендровера с берега. Верный Ибрагим явно хотел убедиться, что демон не сожрал нас в течение ночи.
Позавтракав мясными консервами, мы взяли с собой немного фиников и сухого печенья и начали взбираться вверх по хребту. Путь был очень утомительным и часто опасным. Мы держались края лавовых потоков, стараясь обойти трещины и выбирая тонкие участки лавы, отдававшие при нашем продвижении пустотой. Иногда лава прогибалась под ногами, и нам приходилось перепрыгивать на другой, более прочный участок. Перебираться через острые зубцы лавы и взбираться вверх по неровной хрупкой поверхности лавовых потоков было нелегкой задачей. К счастью, по верхней части склонов, покрытых шлаком и пеплом, идти было значительно легче. Добравшись до седловины, я увидела ряд тянущихся вдоль горизонта кратеров. Джордж указал на небольшое стадо коз, которые ничем не отличались от обычных местных коз и, несмотря на недостаток травы, были, казалось, в прекрасном состоянии. У меня мелькнула мысль, что и легендах эль-моло могла быть доля истины.
У вершины первого кратера мы нашли пирамиду из камней, очевидно сложенную Дайсоном и Мартином, членами экспедиции Фукса 1934 года, которые тогда утонули у этого острова. Дул неприятный ветер, и нам нельзя было мешкать; я собрала несколько растений, в том числе портулак, и сложила их в свою сумку для коллекций.
По пути к самой высокой вершине мы миновали небольшую долину, покрытую сухой растительностью, главным образом ладанными деревьями. Эти деревья растут очень медленно, и трудно было понять, как им удалось достичь зрелого возраста там, где с трудом удерживалась другая растительность.
Вблизи вершины ветер был таким сильным, что несколько раз опрокидывал меня. Требовалась большая решительность, чтобы подставлять грудь под его яростные порывы, но мы все же добрались до вершины и сочли, что наши усилия не пропали даром: перед нами во всем своем великолепии раскинулся остров. Можно было разглядеть три фазы вулканической активности. Несколько больших вулканов извергали свою лаву в восточном направлении, и ее отвесные красные потоки ниспадали в озеро. Это была та сторона, по которой мы взбирались. Самое последнее извержение, по-видимому, произошло с северной стороны острова, где желтоватый туф был перекрыт черными как смоль потоками лавы. Западная сторона выглядела совершенно иначе: она состояла из пологих с мягкими очертаниями холмов, покрытых редким кустарником, а вдоль берега тянулись пляжи и были удобные места для высадки.
Кратер, находившийся ниже нас, был покрыт засохшими ладанными деревьями. Здесь мы увидели еще одну пирамиду из камней и еще несколько таких же пирамид у самых дальних кратеров. Мы тоже построили свою пирамиду и начали обратный спуск. Он был трудным, особенно для Джорджа, у которого на ногах были легкие сандалии. Мы пошли кратчайшим путем, чтобы успеть на берег к вечернему сигналу Ибрагима.
Озеро еще не успокоилось, и не было надежды наловить рыбы на ужин. Поэтому мы согрели банку говядины и усовершенствовали свое спальное помещение, сложив из камня стены с каждой стороны расселины, чтобы защитить себя от ледяных порывов ветра. Ярость ветра все увеличивалась, и эта ночь показалась нам еще длиннее предыдущей, но я забыла все неудобства, когда Джордж появился рано утром с тилапией, которую он застрелил из ружья. Он был хорошим поваром, и мы превосходно позавтракали, а затем, полные энтузиазма, отправились обследовать южную часть острова в надежде обнаружить лагерь Дайсона и Мартина.
Мы миновали несколько больших заливов, кишевших крокодилами, которые при нашем приближении соскальзывали в озеро. Нас удивило, откуда у них такая осторожность, если они на острове никогда не видели человека и потому не могли считать его своим врагом. Мне пришла в голову мысль, что, вероятно, они выросли на континенте и затем перебрались на остров.
