Любое существо, обитающее на бархане или в нем, должно решать немало сложных задач. Удерживаться на очень горячей сыпучей поверхности, не проваливаясь, достаточно трудно. И у ряда животных на лапах и ногах появились специальные приспособления. У одного намибского геккона есть перепонки между пальцами, как у лягушки. У другого лапы окружает длинная тонкая бахрома, которая точно так же распределяет вес животного на большей площади, и оно бегает по поверхности песков, почти ее не проламывая и потому не скользя. Если этот геккон останавливается, он начинает ритмично приподнимать по очереди то передние, то задние ноги, словно занимаясь лечебной гимнастикой. Таким способом он охлаждает лапы и подставляет брюшко ветру.
Однако сама она служит добычей млекопитающему, обитателю песков — златокроту. Пожалуй, это наименее известный из четвероногих, так редко его доводится наблюдать. Обычно о его существовании свидетельствует только петляющий след на склоне бархана, куда златокрот выбрался с наступлением темноты, да ямка, где он внезапно нырнул в песок.
Размером он с обычного европейского крота и внешне очень на него походит, однако они не состоят между собой в близком родстве. Сходство их объясняется тем, что эти обитатели разных континентов, каждый сам по себе, приспособились к подземной жизни, что и определило их внешность. У разных видов златокрота мех бывает своего цвета — у одних он серый, у других желтовато-золотистый с металлическим отливом, у третьих зеленоватого или фиолетового оттенка. Ушные раковины отсутствуют, глаза закрыты шерстью и не функционируют, голый нос преобразился в широкий, заостренный спереди кожистый клин, которым зверек прокладывает себе путь в песке. Хотя ног он полностью не лишился, но кости их скрыты внутри туловища, а наружу торчат только лапы. Иногда в поисках насекомых златокрот выходит на поверхность. Однако любимая его добыча — маленькие безногие сцинки, которых он ловит в толще песка, подбираясь к ним вслепую, но стремительно.
В песчаных пустынях люди почти не живут. Там нет ни животных, на которых можно охотиться, ни плодоносящих растений. Однако они путешествуют по ним. Туареги, уроженцы северного края Сахары, регулярно водят верблюжьи караваны со слитками бронзы, сушеными финиками и свертками тканей в древние торговые города Тимбукту и Мопти на Нигере и возвращаются оттуда с большими брусками каменной соли. От жгучих ультрафиолетовых солнечных лучей люди спасаются, укрывая тело широким плащом, а голову и лицо обматывая полоской материи наподобие чалмы.
Но даже туареги не могли бы передвигаться по пустыне без помощи верблюдов. Происхождение этого животного все еще точно не установлено. Хотя в отдаленных районах центральной азиатской пустыни, быть может, действительно сохранились отдельные небольшие стада подлинно диких двугорбых верблюдов, диких дромадеров — одногорбых верблюдов Сахары — не существует. Однако они вряд ли оказались бы заметно непохожими на дромадеров, одомашненных туарегами, — слишком уж хорошо те приспособлены к условиям пустыни. Их ноги завершаются всего двумя пальцами, соединенными эластичной подушкой, так что при ходьбе пальцы растопыриваются и не погружаются в песок. Ноздри снабжены мышцами, закрывающими их во время песчаных бурь. Туловища покрыты густой грубой шерстью в верхней части, нуждающейся в защите от прямых солнечных лучей, а ниже кожа почти обнажена и легко отдает избыточное тепло. Верблюды обладают удивительной способностью без всякого вреда для себя поедать самые колючие растения пустыни. Запасы питательных веществ они, как и большинство млекопитающих, накапливают в виде жира, но распределяется он не по туловищу, где мог бы препятствовать теплообмену, а концентрируется в одном месте — в горбу (или горбах) на спине. На этом запасе они способны просуществовать много дней без всякой пищи. К концу такого голодания горбы превращаются в дряблые сморщенные мешки.
Но особенно прославила верблюда способность не пить по нескольку дней. Для этого перед началом пути они выпивают большое количество воды, и запас ее хранится у них в желудке. Кроме того, они могут превратить в жидкость часть жира в горбах. В результате они способны не пить в четыре раза дольше, чем ослы, и в десять раз дольше, чем люди.
Но даже верблюд не в состоянии долго идти по пескам без помощи человека. Если бы туареги не доставали воду ведрами из глубоких колодцев и не поили верблюдов в пути, выносливости их все же не хватило бы, чтобы пройти весь караванный путь.
Оазисы, необходимые места отдыха на этих путях, получают воду из глубинных водоносных слоев. Жители орошают ею свои сады, наглядно доказывая, какой плодоносной могла бы стать пустыня, получай она вдосталь воды. На тщательно возделанных участках растут персики и злаки. Над оросительными канавами кружат стрекозы, на финиковых пальмах распевают птицы. А чуть дальше маячат грозные барханы. Достаточно одной сильной песчаной бури, достаточно, чтобы ветер долго дул в одном направлении, и засыпанный песком оазис погибнет.
Рисунки Тассили свидетельствуют, насколько недавно какое-то колебание мирового климата опустошило плодородные земли и создало Сахару. Многие данные показывают, что большинство современных пустынь образовалось примерно тогда же. Новые засушливые условия уничтожили разных животных, а также растения. Некоторые сумели уцелеть, изменив образ жизни. Волки и гиены, песчанки и мыши, блаженствовавшие в травянистых степях и саваннах, приспособились ограничивать время своей активности ночными часами, когда пустыня становится прохладной. Другие животные, чтобы как-то противостоять губительному зною и сухости, изменились физически. Иными стали химические процессы в их организме или пропорции тела. Одни утратили конечности, у других они приняли несколько другую форму.
Временная шкала эволюции измеряется миллионами лет, и в таком масштабе современные животные и растения пустынь приспособились к новой среде обитания за поразительно короткие сроки.
71. Дождевик, выбрасывающий споры
Стоит в пустыне пробиться неиссякающему ручейку, как в нем и вокруг него будто ниоткуда появляются живые организмы. По песчинкам его русла расползается зеленая пелена водорослей. В воде плавают мелкие рачки, по берегам появляются мхи и цветковые растения. Над ним толкутся полчища комаров, которых хватают стремительные стрекозы. Все эти животные и растения добрались туда без помощи человека, да и без каких-либо собственных усилий. Это путешествие, быть может, за сотни километров и длившееся многие годы, требовало от них лишь одного качества — легкости. Их принес ветер.
