Святым считали кедр многие американские индейцы.
У народности эрзя в Нижегородской области России есть такая песня о священной яблоне (яблоню они считают «чистым» деревом):
В красном углу цветет
Святое дерево.
У этого дерева верхушка
До неба дошла.
Это дерево по всему свету
Цветет.
У этого дерева по пяти фунтов
Листья.
У этого дерева по семи фунтов
Яблоки.
У этого дерева по всей России
Корни (Морохин, 1997).
Яблоня в песне теряет реальные черты, становится своего рода деревом жизни и национальным символом.
У эстонцев запрещалось срывать яблоки у молодой яблони — она может засохнуть.
В последнее время третьим, среди деревьев, национальным символом Украины все чаще считают тополь (по-украински — тополя). Как писал поэт В. Симоненко:
I коли впадеш ти на чужому полi,
Прийдуть з України верби i тополi…
Тополь — символ статности и молодости — «як тополя — така гожа». В Украине есть предание: молодой казак уехал за море и оставил на родине свою милую: неутешная девушка, по совету волшебницы, стоя на высокой круче, в степи, высматривала своего возлюбленного и превратилась в тополь.
Практически все народы Китая имели культ деревьев. Проживающие на северо- западе Китая уйгуры поклонялись тополю. Если им во время поездки верхом по пустыне случалось увидеть тополь, то они обязательно слезали с лошади и совершали поклонение ему.
По одному древнегреческому мифу, боги превратили в тополь плачущих по убитому брату нимф. Поэтому листья у тополей шелестят всегда грустно.
Тополь у бурят — священное дерево. Печки топить им запрещалось.
Индейцы считают, что многие их современные беды случились от того, что они недостаточно уважали одно из своих святых деревьев — канадский тополь.
Черемуха
Священным деревом у ряда народов была черемуха, которую всегда садили возле дома. Цветы ее символизируют девственную чистоту. Черт пытается вредить людям, и посему портит это дерево. Люди же должны беречь черемуху, защищать, ведь она святая, в ее ветках соловей поет.
Марийская народная мудрость запрещала ломать ветки деревьев во время цветения (особенно черемухи и рябины, считавшихся неприкосновенными). Это объяснялось так: черемуха молится богу и жалуется, что у нее ломают руки и пальцы. Поэтому бог во время цветения черемухи на следующий год насылает холод (что часто случается именно во время цветения этого дерева) (Юадаров, 1999).
Гиляки говорят, что срубить черемуху — убить человека.
Пророк Мухаммед завещал: «Некоторые деревья благословенны как мусульмане, в особенности пальма» (Izzi, 1994). Ислам призывает охранять природу альтруистически, а не лишь для того, чтобы пользоваться природными ресурсами. Мухаммед сказал: «Если придет Судный день и у тебя в ладони окажется росток пальмы, ты обязан его посадить» (Izzi, 1994). В этом заключается суть принципов исламской экологической этики. Даже если будет потеряна всякая надежда, посадка деревьев должна продолжаться, так как насаждение деревьев — это хорошее дело само по себе (Izzi, 1994).
В Новой Гвинее святой считается кокосовая пальма. У многих народов пальма — дерево жизни. У христиан — символ мученичества и чистоты.
Вишня считалась в Украине «божественным деревом», а шевченковский «садок вишневий коло хаты» — символом Украины.
Он выполнял функцию оберега от злой силы. Если возле хаты не было фруктового сада, то говорили, что там гуляют черти. Кроме всего прочего вишневый сад — место девичьих гаданий. Если люди переезжали на другое место, они сад не вырубали. Он должен был напоминать о родовых корнях (Скуратiвський, 1998).
Вишня означает девицу, убогую и красивую. Рост ягод на вишне — девице веселье. Вишневый садик в песнях — любимое местопребывание девушки.
К бузине славяне обращались, встав на колени: «Бузина! Послал меня Дажбог к тебе, чтобы ты взяла на себя мой недуг!»
До революции в Киевской губернии ни один крестьянин не стал бы рубить или корчевать бузину, так как это дерево садит черт, и как бы он не рассердился, послав на семью несчастье. Бузина росла как межевой знак. Жечь бузину боялись, иначе домашняя птица погибнет, а в печь ударит молния. Нельзя было и уничтожать ее корни — скорчит ноги и руки, нельзя даже загрязнять места ее произрастания.
Бузина считалась святым деревом у пруссов. Поляки говорят: святая бузина, возьми мою боль под свои здоровые корни.
Явор посвящен в украинской народной поэзии человеческому несчастью. С явором, нагнувшим ветви в воду, сравнивается казак, у которого ноет сердце, будто подмытый корень дерева. Из-под явора течет река, образ которой всегда означает слезы. Под этим деревом прощается мать со своим сыном. Явор часто растет над могилой героев песен и былин.
У тевтонов — перводерево — ясень Иггдрасиль.
У гуцулов явор использовать на дрова запрещено, ведь «явiр з чоловiка». На его листьях не пекут коржи, так как это «долоня й п’ять пальцiв».
В Британии и Ирландии ясень считается святым деревом. Его нельзя рубить. Старые костелы в Польше обсаживались ясенями.
На африканском континенте в большом почете баобаб. Это — единственное дерево, в котором устраивали склепы для усопших вождей. Жители бассейна Замбези считают, что в баобаб превратился первый властитель этих мест. К баобабам совершали паломничество бездетные семьи, приносились в жертву козы и куры, во главе со священнослужителями устраивались порой целые торжественные церемонии, посвященные баобабу. В лесах долины Лимпопо жрицы следили за баобабами — святынями, держали в строгой тайне их местонахождение. Когда в 1950-х годах, при строительстве плотины Кариба на реке Замбези стали переселять кланы народа батонга и корекоре, они отказывались уезжать и оставлять свои святыни-баобабы. Согласно индийской легенде, к баобабу можно прийти с любым желанием, и он, как скатерть- самобранка, каждую просьбу выполнит.
На Мадагаскаре баобаб — священное дерево, плоды его есть нельзя.
Восточные славяне почитали березу, причем особым уважением пользовались деревья, растущие у родников и криниц.
В самый четверток по пасце (семик») собираются жены и девицы под дерева, под березы и приносят яко жертвы: пироги и каши и яичницы и, поклоняясь березам, учнут песни сатанинские, приплетая пети и дланми плескати и всяко бесятся», — писалось в 1636 г. в одной из челобитных (Рыбаков, 1988).