Если нам кажутся невероятными даже те происшествия, которые происходят — или о которых говорят, что они происходят, — по соседству с нами, мы должны с удвоенной осторожностью критиковать те сообщения, в которых сообщается об инцидентах, имевших место вдали от наших границ. И когда образуется логическая связь с происшествиями, которые случаются в нашей округе, следовало бы внимательнее выслушивать подобные сообщения. Разумеется, при знакомстве с происшествиями, имевшими место где-то за пределами собственной страны, возникает чувство неприятия, сопровождаемое часто разочарованием, именно в силу их удаленности — иногда просто нет возможности отправиться на место происшествия и получить информацию из первых уст, а если такая возможность появляется, остаются трудности с языком общения и некоторые другие. Более того, если мы сомневаемся в сообщениях, получаемых от собственных граждан, то как мы можем относиться с большим доверием к сообщениям, поступившим от жителей других стран? Все это очень печально, но это факт. Поэтому с этого момента я не могу предполагать, что вы поверите всему тому, что я буду говорить. А первым делом мы отправимся на юг, к нашей соседке — в Мексику.
Происшествия в Центральной и Южной Америке
Название этой главы — дань уважения хорошему другу и моему соратнику по зоологии. Этот человек, доктор Бернар Хювельманс, консультант Королевского музея истории природы (Бельгия), проживающий в Париже, является автором единственной книги, в которой проблема "снежного человека" рассматривается во всемирном масштабе. В ней затрагивается также ряд других тем, связанных с невыясненными до сих пор вопросами в зоологии. В английском издании книга называлась "По следам неизвестных животных"[23]. Я многое взял из этого труда с более чем любезного позволения автора. Бернар и я шли по этим следам отдельно друг от друга в течение многих лет, но в силу того, что мы все время обменивались информацией и находками, значительная часть наших публикаций имеет одинаковое происхождение. Однако имеется много фактов, которые были найдены нами (либо непосредственно у очевидцев, либо путем тщательного анализа опубликованных материалов), но упущены другими исследователями. Честно говоря, во многих случаях ни один из нас уже сам не знает точно, какая тема и кому впервые пришла в голову, и в силу того, что постоянное выражение признательности, которое приводится в начале книг, было бы утомительным, Бернар дал мне разрешение идти вперед и выбирать все, что может показаться мне нужным для работы. Однако несмотря на то, что оба являемся профессиональными зоологами, мы с ним специализируемся в разных областях этой науки. Я начинал — и по сути оставался всегда как специалист в области практической экологии, но основной моей специализацией стало распределение животных в зависимости от типа растительности, и поэтому большую часть, если не все вопросы я исследую именно с этой точки зрения. Не раз случалось так, что я был не согласен с моим другом Бернаром, а поскольку я никогда не скрывал от него своей позиции по тому или иному вопросу, я обязательно буду указывать в своем повествовании на эти факты, если они будут иметь место, в соответствующие моменты.
Теперь мне хотелось бы вернуться к теме нашего повествования, и мне хотелось бы попросить вас вспомнить географию растений. В дополнение к обвинениям, которые уже были высказаны нами, можно сказать, что все люди по своей природе являются большими шовинистами и даже, с точки зрения приоритета своей нации, дремучими шовинистами. Это можно проиллюстрировать различными примерами — войнами, введением таможенных пошлин, — но нагляднее всего это проявляется в проблеме, связанной с обычными географическими картами. Ведь практически невозможно в какой-либо стране приобрести такую карту, на которой было бы показана та территория, которая начинается непосредственно за государственной границей этой страны. Таким образом, не только на дорожных картах, но даже школьных географических атласах в США показана территория до реки Рио-Гранде, до некой произвольной, в природе не существующей линии отточки в районе Эль-Пасо, штат Техас, и далее к западу, только северную территорию от северной границы Калифорнийского залива и оттуда уже до тихоокеанского побережья несколькими милями южнее городе Сан-Диего, штат Калифорния. Ниже этой границы, то есть к югу от США, показано огромное белое пятно. Хотя Соединенные Штаты Америки показывают пример редкого упрямства в этом вопросе, мы никак не можем забыть и о других Соединенных Штатах на этом же континенте, но только мексиканских, которые с упорством оспаривают пальму первенства у США в этой тупости. Они на своих картах показывают территорию тоже до упомянутой бессмысленной линии, являющейся границей двух государств, только к югу от нее, а всю северную территорию они с непоколебимым упрямством называют "страной гринго"[24].
Американское географическое общество в Нью-Йорке опубликовало несколько великолепных географических карт, на которых показана вся Северная Америка и особенно хорошо — пограничный район между США и Мексикой. Они очень наглядны в том плане, что каждый увидит на них причем так же ясно, как это было бы при непосредственном путешествии по тем местам, — что природные условия по обе стороны границы практически ничем не отличаются. Бассейн реки Тулароса простирается на юг и переходит в бассейн величественной реки Болсон, Скалистые горы переходят в горы Сакраменто и Гваделупа, затем в Чисос и заканчиваются горами Восточная Сьерра-Мадре. Бесконечные полупараллельные горные кряжи, которые покрывают всю южную часть Аризоны, в Мексике становятся горами Западная Сьерра-Мадре, в то время как горы в южной части Калифорнии — единственные — заканчиваются Калифорнийским заливом. Ничего не меняется по обе стороны вдоль всей границы: даже попугаи и ягуары переходят на север, а миллионы туристов — на юг. Единственное, что не повторяется по обе стороны границы — это марки пива и длина женских юбок: сильное влияние европейской культуры оказывает гораздо более мощное воздействие, чем сама граница. (Хотя деньги двух стран свободно ходят по обе стороны границы, но бензин остается совершенно различным, и для него эта — во многих других отношениях чисто условная — граница остается непреодолимым барьером.)
Самое забавное, что практически никто ничего не знает о первом большом поясе, который располагается сразу к югу от нашей границы. Здесь имеются четыре главные автомобильные дороги и три основные железнодорожные ветки, идущие на юг, вот, пожалуй, и все. По каждой из них с грохотом мчатся транспортные средства, причем прежде, чем добраться до чего-нибудь интересного, они очень долгое время движутся по совершенно пустынным районам. Мексика занимает свою часть нашего континента, причем то, что в США мы называем западным побережьем, в Мексике становится южным побережьем. Ее территория состоит из центральной зоны, представляющей собой гористую местность с сильной вулканической активностью, от которой две огромные горные цепи тянутся в сторону США словно пара гигантских ножниц. Позади или на самом юге упомянутой зоны располагается узкая полоса низменности, перешеек Теуантепек, а за ним район с совершенно иными условиями, называемый Чиапас, который на карте напоминает плоскую салатницу, установленную на скамеечку для ног, или еще больше шею фламинго.
