Хотя я очень рад слышать о том, что индонезийское правительство уделяет повышенное внимание существам "кубу", а это довольно трудная задача в данной политической ситуации, должен сказать, что несмотря на принадлежность Суматры Индонезии, правительство этой страны составлено из представителей острова Ява, которые очень мало знают о Суматре фактически даже гораздо меньше, чем знали об этом острове голландцы. И потом, мне интересны не представители "кубу", которые хорошо известны уже многие века, а скорее представители "оранг-гугу". У "кубу" нет волосяного покрова на теле, а у "гугу", как говорят, он должен быть независимо от того, существуют они или нет. Как впервые показал Марсден, "кубу" являются людьми без волосяного покрова на теле, стоящими на крайне низкой ступени культурного развития, что, впрочем, не мешает им быть отличными охотниками. Обитают они в районе горного массива Барисан. Существа "гугу" не являются людьми, встречались даже в то время очень редко, обитали они в самой чаше горных лесов и не имели речи. Жители Суматры малайского происхождения дали им несколько названий на своем языке: "ату", "седабо" или "седапа". Они часто добавляют к этим названиям свое слово "пендек" или "пендак" для того, чтобы было понятно, что речь идет о существе маленького роста, либо слово "гаданг", если хотят дать понять, что говорят о каком-то большом существе.
В пользу действительности существования "седапа" я не могу привести никаких доказательств кроме опубликованных сообщений о них. Лично я относительно их существования могу сказать, что это не только возможно, но и вполне вероятно — особенно если об этом говорят коренные и все местные жители, — потому что горный массив Барисан очень подходящее место для того, чтобы там смогли выжить древние формы гоминидов. Как мы увидим дальше, в этом районе было не так много кандидатов на "седапа", и потом, совсем рядом, на острове Ява обитал питекантроп. Кроме того, существование малайского тапира, единственные живые родственники которого обитают в тропическом поясе Америки, показывает, насколько в действительности безопасным в качестве убежища является этот уголок Востока. Когда речь заходит о "жизненном пространстве" для таких существ, в котором они могли оставаться более или менее неприметными для окружающих, у меня просто не хватает слов для возражений. Я провел много счастливых месяцев, путешествуя по Суматре в компании с юным уроженцем Ачина (которого по случайному совпадению звали Ачи), и все, что могу сказать, сводится к тому, что леса этого острова посрамили бы многие другие в иных частях света, так как создается впечатление, будто они вечные и бескрайние. Известное население этой части Индонезии сравнительно невелико, а площадь изученной территории достаточно мала. Если исключить реки, то огромные заболоченные территории вообще непроходимы, леса в долинах высоки и очень густы, горные леса также практически непроходимы для человека. История существ "седапа", если ее рассматривать применительно к западному миру, получила широкую огласку благодаря исследованиям доктора У.К. Осмен Хилл из Лондонского зоологического общества и — в который раз! — доктора Бернара Хювельманса из Парижа. Было еще несколько голландцев, которые немного раньше посвятили себя исследованию этой проблемы на Суматре. Самым известным из них был доктор Эдвард Якобсон, который первым в 1917 году опубликовал материалы по данному вопросу в журнале "Де тропише натур" (этот журнал когда-то издавался в Велтефредене, остров Ява). Однако сами исследования доктора Якобсона относились к 1910 году. Именно благодаря этому человеку те несколько фактов, которые были собраны Л.К. Вестенеком, который какое-то время занимал пост губернатора Суматры, получили известность. Самым ранним упоминанием об интересующих нас существах следует считать сообщение некоего официального представителя властей, который наблюдал за недавно открытыми огромными участками девственной территории Суматры в районе горного массива Барисан у местечка Лобук Саласик. Этот человек оставил очень взвешенное письменное заявление. А суть его заключалась в том, что с расстояния, равного всего 15 ярдам (около 14 м), он увидел "очень большое существо на сильно согнутых ногах, которое бежало, как человек, и почти пересекло тот путь, по которому двигался я; тело его было покрыто густой шерстью, но оно не было орангутаном; лицо его не было похожим налицо обычного человека; оно молчаливо и угрожающе пристально, с недовольством взглянуло в сторону людей, а потом не спеша побежало прочь; рабочие с намного большей скоростью бросились бежать в противоположном направлении". Представитель властей, вконец ошарашенный, остался стоять там, где стоял.
Значение приведенного выше заявления заключается в утверждении о том, что то существо не было орангутаном, стояло на задних конечностях, причем "на сильно согнутых". Последнее определение может означать, что у существа были короткие ноги, либо они казались такими по сравнению с длинными руками и огромным торсом. Все это, в свою очередь, свидетельствует о том, что существо не было орангутаном, потому что это животное, исключая самых молодых особей, просто не в состоянии даже просто ходить на ногах. Доктор Якобсон заинтересовался этим вопросом, когда находился в лагере, расположенном на склонах горы Каба горного массива Бекит, в июле 1916 года. Однажды к нему пришли два охотника и сообщили, что видели существо "седапа", которое ковыряло ствол поваленного дерева всего в 20 ярдах (примерно 18 м) от них. Очевидно, оно искало личинки жуков — деликатес, который с удовольствием употребляют в пищу многие народы во всем мире, — но когда осознало, что за ним наблюдают, поспешно убежало прочь на задних конечностях. Как бы то ни было, это описание во всех отношениях согласуется с другими наблюдениями за существом "седапа". Все говорят также о том, что тело этого существа покрыто короткой черной шерстью.
Тут я должен подчеркнуть тот факт, что большой сиаманг на самом деле крупная и сильная человекообразная обезьяна, во многих отношениях он является промежуточным звеном между гиббонами и человекообразными обезьянами. Хотя это животное отлично адаптировалось для жизни на деревьях, оно довольно часто спускается на землю и тогда передвигается на задних конечностях, размахивая руками, держа их на весу и напоминая в этом отношении гиббонов. Но последние так поступают только на бегу, а при ходьбе они поступают иначе. Я сам как-то случайно натолкнулся на сиамангов, которые тщательно обследовали подгнившие стволы поваленных деревьев в поисках различных насекомых, которые часто собирались в трещинах на стволах. В Индонезии я в течение года содержал у себя гиббона вау-вау. Это животное выросло в семье людей, а потом путешествовало вместе со мной по всей стране. Совершенно случайно я должен был во время той поездки заниматься сбором насекомых, и большую часть моей коллекции составили те экземпляры, которые были найдены, пойманы и осторожно доставлены мне этим маленьким антропоидом-компаньоном. Обычно этот зверек бегал по лесу на задних конечностях, волоча по земле одну руку, а обнаружив ствол гнилого дерева, взбирался на него и начинал обследование каждой трещины с помощью своего длинного указательного пальца (он был левшой), добывая всеми возможными способами такие редкие образцы, которые сам я ни за что не нашел бы. То было какое-то сверхъестественное зрелище, когда он поочередно предлагал мне первого и всех последующих насекомых того же вида, пока я знаками не давал ему понять, что уже собрал достаточное количество, после чего мой компаньон съедал всех остальных. Гиббонов можно отнести к понгидам, но во многих отношениях они являются "почти людьми". А относящийся к этому же семейству сиаманг, возможно, обладает этими качествами в еще большей степени. Малайцы часто относятся к ним именно так.
