«В капкане!» — мелькнула мысль, и я сдернул с плеча ружье.
Небольшой медведь беспомощно стоял передо мной. Его задняя лапа была в тяжелом капкане. Я поднял ружье к плечу и прицелился медведю между глаз. Медведь закрыл глаза передней лапой. Как человек…
Я вздрогнул и опустил ружье. Медведь тоже опустил лапу и смотрел на меня без всякой злости, топорща свои круглые уши.
Мне приходилось убивать много медведей. Но такого «ягненка» пришлось встретить впервые. Не он ли это подкарауливает архаров? И я снова поднял ружье к плечу, медведь опять закрыл голову лапой.
Очевидно, рука у меня все-таки дрогнула, когда нажимал спуск, и пуля только обдала ветерком правый висок медведя. Он мотнул головой влево, рявкнул каким-то плаксивым голосом, бешено рванулся назад, оставив в капкане два пальца. Миг — и зверь исчез за скалою.
Я стоял, опустив разряженное ружье. Если бы медведь бросился не назад, а вперед, то не рассказывать бы мне сейчас вам об этом… Неужели зверь понял, что я ему сейчас всажу пулю и поэтому закрывал свою морду лапой? — взволнованно закончил лесник.
— Все это нужно понимать гораздо проще, — объяснил я леснику. Медведи, в особенности молодые, играя или повздорив, наносят удары друг другу по голове лапой. Мне не раз приходилось наблюдать в зоопарке, как молодой мишка защищает голову передней лапой. Видно, поднятое ружье медведь принял за лапу.
Я поднимался по крутой тропе среди горных ельников. Под ногами хрустела хвоя. В пятнах полутени чернела земля. Аромат хвойного леса наполнял воздух и, несмотря на подъем, дышать было легко.
Обнаженные громадные корни елей словно приглашали отдохнуть после крутых подъемов, и я подолгу сидел на них, прислушиваясь к птичьим голосам.
Звонкое цыканье молодых клестов разносилось по ельнику. Они вывелись еще зимой и теперь летали небольшими стайками. Воркование диких голубей и писк синиц раздавались со всех сторон. Серые пеночки были так малы, что крупные бабочки казались больше их. Перепархивая в вершинах елей, они громко перекликались.
По лесным тропам всегда интересно ходить и читать. Вот четкие следы косуль. Косолапый барсук, лисица и горностай тоже бегали здесь ночью. Свежий след тетерева потянулся за поворот.
Я шел и знал: за мной все время следят глаза и слушают уши лесных обитателей, но каждый из них старается оставаться незамеченным.
Тропа вывела меня на альпийский луг, окруженный ельниками. Здесь была опытная высокогорная пасека. Ульи в несколько рядов стояли перед небольшой избушкой. Густая трава пестрела цветами. Над ними гудели пчелы. Рабочий день у них здесь короче, чем внизу, в теплых долинах. Но зато как ярки и разнообразны цветы! Сменяя друг друга, они все лето питают пчел своим нектаром.
Пасечника в избушке не оказалось. Он приехал только к вечеру и сразу же поведал мне о своем горе.
У него жила небольшая белая собачка Бобик. Дней десять назад пасечник сидел перед избушкой и чинил улей. Неожиданно Бобик бросился с громким лаем на опушку леса. Там стояла лиса и приветливо махала хвостом. Бобик перестал лаять, осторожно приблизился и тоже завилял хвостом. Через минуту лиса и собачка весело играли, гоняясь друг за другом. На следующий день лиса появилась снова, и собачка радостно бросилась ей навстречу. Как и вчера, они долго играли вместе. Бобик вернулся взлохмаченный, с высунутым языком.
Лиса пришла и на третий день. Играя, новые друзья убежали за бугор и долго не возвращались. Пасечник пошел посмотреть, куда они девались, и что же увидел? За бугром лиса торопливо пожирала загрызенного Бобика! Пасечник бросился к избушке и через несколько минут целился из ружья в вероломного убийцу своего неразлучного друга.
Грянул выстрел, но лиса, мотая окровавленной головой, помчалась в лес. Пуля только слегка задела ее.
В этот вечер, сидя у костра, пасечник рассказал мне много интересного из жизни горного леса, а перед рассветом разбудил, чтобы я не опоздал на тетеревиный ток.
Наскоро выпив молока со свежим домашним хлебом, густо намазанным душистым медом, я зашагал по знакомой тропинке к току, но в темноте никак не мог найти перехода через глубокий ручей. Прыгая с камня на камень, я поскользнулся и упал в такую ледяную воду, что захватило дыхание.
Пока я раздевался и выжимал из одежды воду, рассветало, недалеко зачуфыкали тетерева. Едва донеслось их токование, как охотничья страсть поборола во мне благоразумное желание вернуться в теплый домик пасечника. Трясясь от холода, я быстро пошел к току.
С десяток птиц токовало на большой поляне. Совсем рассвело, и подобраться к ним было невозможно. Присев за стволом ели, я наблюдал за тетеревами и вдруг заметил лису. Она выползла из кустов недалеко от меня и осторожно подбиралась к тетеревам. У лисы было только одно ухо, вместо другого чернела запекшаяся кровяная короста.
«Да ведь это та самая лиса, которая загрызла Бобика!» — мелькнула догадка.
Я быстро перезарядил ружье картечью и выстрелил. Лиса осталась на месте. Тетерева веером взлетели с тока.
Я принес пасечнику свой трофей — расплату за гибель его любимой собачки.
Через год я нашел в горах лисью нору и около нее одиннадцать ножек косулят-сосунков. Вот какой вред приносит лиса в горных ельниках!
В это утро яркое июльское солнце поднялось над горами и осветило дно каменистого ущелья. Там журчал ручеек, пробираясь среди чахлых кустиков и камней. На отвесных скалах кричал скалистый поползень, красноносые альпийские галки носились в воздухе.
Где-то далеко за горой заклохтал кеклик, и невольно вспомнилось: «У этих замечательных краснолапых куропаток до сих пор не разгаданы некоторые тайны семейной жизни. С одним выводком ходит самка, с другим самец, а третий охраняют две взрослые птицы». Однажды я встретил выводок с несколькими десятками птенцов разного возраста. В чем же дело?
Мои размышления прервала лисица. Она бежала рысцой по самому дну ущелья. Я поднял бинокль и стал следить за ней.
В камнях раздалось тревожное хлопанье крыльев и крик кеклика. Маленькие кекличата кинулись во все стороны и спрятались в камнях. Лисица бросилась к кеклику. Но он не улетел, а кричал и хлопал крыльями на одном месте. Лисица схватила кеклика, тут же съела и побежала дальше. Птенцов она не заметила.
В конце ущелья повторилась та же история: опять взрослый кеклик забился перед лисой и был уничтожен. Лиса поднялась на седловину горы и скрылась. Там находилось ущелье с ручьем, где тоже держатся кеклики. Хищница приспособилась собирать с них дань в неурочное время.
