белого одеяния. В настоящее время подтверждено существование двух видов тюленей-монахов — гавайского и средиземноморского. Третий вид тюленя-монаха — карибский — последний раз наблюдался в 1952 году и почти наверняка исчез. Некогда средиземноморский тюлень-монах встречался во всех уголках Средиземного моря, в Черном море и в Атлантике вокруг острова Мадейра, Канарских островов и вдоль побережья Западной Африки от Марокко до Мавритании. Но, как вы уже догадались, человек принялся беспощадно истреблять их. За ними охотились ради их меха, их убивали рыбаки, приписывая им грабежи их сетей, места их размножения губились из-за наплыва туристов, источники пищи иссякали из-за чрезмерного рыболовства; как следствие всего этого, численность тюленей-монахов постоянно сокращалась. В середине 1970-х они еще обитали в размытых морем пещерах на острове Кабрера, близ Майорки, где мне приходилось бывать, — я наблюдал редкую, окрашенную индиго стенную ящерицу Лиллифорда, обитавшую там. Ныне эти пещеры пустуют. Небольшие колонии тюленей, по-прежнему преследуемые рыбаками, время от времени влачат жалкое существование в греческих и турецких водах Эгейского моря. Еще горсточка сохранилась вокруг Мадейры. Самая же крупная популяция обитает в Атлантическом океане, на коротком участке побережья на краю пустыни Сахары, примерно в тысяче миль к югу от Касабланки, — это место и доныне остается труднодоступным и забытым уголком планеты. Но и там численность тюленей падает. Их древние спокойные пристанища разрушаются, тюленям попросту больше негде прятаться. А ведь врагом их является не только человек и его деяния. Появился еще один враг — и враг этот незримый.
В последние десять лет экологи горячо спорят — что же происходит со средиземноморским тюленем-монахом? Как с ним быть? Это — международная проблема, затрагивающая множество стран, которые были или остаются естественной родиной тюленей и которые беспокоятся об их судьбе или, во всяком случае, заявляют об этом. Политика, большой бизнес, промышленность и туризм — вот важнейшие факторы, играющие роль в сложной драме, окружающей эти беззащитные создания, которые спокойно ловили себе рыбу в этих водах на протяжении минувших пятнадцати миллионов лет. Греко-турецкое соперничество в восточном Средиземноморье препятствовало попыткам даже сосчитать количество выживших животных. Тюленей наверняка считали по два раза — один раз как «греческих» и второй раз как «турецких». Чрезмерный вылов рыбы в этом регионе продолжается по нарастающей — в испанских ресторанчиках популярным блюдом считается «чанкетес» — нелегально, но легко добываемые мальки рыб и новорожденные кальмары. Многочисленные пароходы с туристами и гостиные туалеты загрязняют «темную, как вино» воду в тех местах, где она еще недавно, несколько лет назад, была миролюбивой и тихой. Увеличение количества фабрик и заводов, сбрасывающих отходы в море, — понятный, но неподконтрольный процесс — в особенности в некоторых развивающихся странах, — который ведет к экономическому прогрессу, но обусловливает постоянное повышение в морской воде содержания тяжелых металлов и других химических веществ.
Природозащитными группами в Греции и Испании было осуществлено несколько достойных похвалы операций по спасению особей тюленя-монаха. В Греции и в Северной Африке начали осуществляться программы по обучению рыбаков, а на греческих островах стали внедряться схемы защиты среды обитания этих животных. Тем не менее оценка перспективы выживания вида в целом пессимистична. Некоторые специалисты полагают, что численность — есть мнение, что во всем мире их теперь осталось не более двухсот, — снизилась до минимума, необходимого, чтобы избежать исчезновения, а пять лет назад сэр Ричард Гаррисон, мировой авторитет по морским млекопитающим, сказал мне на совещании по тюленям-монахам: «Если быть предельно честным, я считаю, что тюленя-монаха ждет полное банкротство».
Среди многочисленных групп, обеспокоенных судьбой тюленя-монаха, одна создана усилиями французского правительства и национального парка Порт-Крос в Иере в Провансе; я стал ее членом в результате моей долгой работы в аквапарке в Антибе. Однако, в отличие от ряда других групп, французская более последовательно продвигалась в сторону позитивного действия. Она приняла решение, что самая ценная колония тюленей-монахов на побережье Испанской Сахары должна подвергнуться наблюдению с целью учреждения, если таковое возможно, группы по разведению этих животных в неволе с целью возвращения их в исконные места обитания, которое могло бы осуществляться в обозримом будущем.
Нечего удивляться, что некоторые природозащитные группы, которые больше всех кричат, но меньше всех подготовлены в научном плане, отрицательно отреагировали на предложение французов. «Негуманно забирать животных из их жилищ», — заявляли одни. «Этих животных за тысячу миль нельзя подпускать к зоопаркам», — вторили им другие. «Эксплуатация бедных созданий», — бездумно ворчали третьи. Приходится сожалеть, что они не изучили проблемы и не взвесили возможные решения. Никто из них не съездил на побережье Сахары, чтобы увидеть собственными глазами реальную ситуацию. Никто не дал оценку различным угрозам, нависшим над тюленями в их последних оставшихся пристанищах. Ясно как Божий день, что самые фанатичные из «зеленых» организаций, встретившие в штыки французскую инициативу, предпочли бы исчезновение тюленя-монаха попытке «посадить их в неволю», хотя там будут созданы все условия для размножения этих исчезающих существ.
Нам никогда не приходилось недооценивать трудности разведения тюленей-монахов в зоопарке или аквапарке. Возможно, мы потерпим неудачу. Но перед нашими глазами — примеры успешного проведения аналогичной работы с другими исчезающими видами, как, например, в зоопарке Джерси с розовыми голубями, в зоопарке Порт-Лаймпн с лошадьми Пржевальского, зоопарке Сан-Диего с калифорнийскими кондорами, зоопарках Аль-Аин с арабскими сернобыками, и парке диких животных в Уоберне с косулей отца Давида. Может быть, нам удастся сделать то же самое с тюленями-монахами в большом аквапарке в Антибе на Лазурном берегу. Попытка не пытка — нужно попробовать для очистки совести. Пусть кончится неудачей, но это лучше, чем не пробовать вовсе.
Как раз в это время блестящий молодой французский биолог Дидье Маршессо, который, как и я, был членом Французского международного научного комитета по спасению тюленя-монаха, начал свои исследования популяции средиземноморских тюленей-монахов на побережье Атлантики. Во второй половине 80-х годов Маршессо вел наблюдения на побережье Сахары, находил пляжи и пещеры, где тюлени обитали и производили на свет детенышей, считал их, наблюдал их повседневную жизнь. Ему даже удавалось брать у них анализы крови, когда они спали. Солидный материал, добытый в ходе его исследований, лег в основу дальнейших действий Французского комитета. Одной из важнейших целей исследования Маршессо была попытка как можно более точно установить численность популяции тюленей-монахов. Затем комитет сможет вынести решение, скольких животных каких полов и в каком возрасте мы сможем без ущерба для популяции взять оттуда для эксперимента по разведению, не причиняя ущерба популяции и потенциалу размножения оставшихся.
Главная сфера наших интересов находилась около полуострова Кап-Блан, как раз на стыке крайней южной границы бывшей Испанской
