Дворец является вам с этой стороны в виде огромного киоска, весь в балкончиках, затканный под самую крышу ползучими розами, виноградом и плющами разного рода. Это самый характерный фас дворца. Прямо с верхней площадки вы входите в громадную полукруглую нишу, всю изрезанную внутри скульптурными украшениями. Она тоже белого мрамора. Вверху ее свода прилеплены, как гнезда, золоченые балкончики прелестной формы, обвитые зеленью, которая падает с них гирляндами, уставленные цветами. В глубине ниши над огромною входною дверью огромные золотые буквы китайской надписи. Весь павильон в китайском вкусе; китайские фарфоровые табуреты, китайские диванчики, китайские столики, и все это в целой роще тропических деревьев, перемешанных со статуями. Я видел лучшие дворцы Европы, но ни в Версалях, ни в Шенбруннах, ни в Петергофах ни в Сансуси не нашел ничего, чтобы равнялось с входом Алупкинсокго замка по художественной полноте, благородству и оригинальности стиля. Нигде, кроме Алупки, я не видел такого сочетания архитектурного гения с гением пейзажиста, моря с горами, камня с лесом, дикости природы с изяществом цивилизации.
Замок построен из диорита очень оригинального серо-зеленого цвета. Это делает его несокрушимо-прочным и как-то сурово-прекрасным. Словно уже это не здание, а творенье природы. Стиль замка сообразовался не только с характером владычествующих гор, но и с характером востока, свойственным мусульманскому Крыму. Это отрывок Альгамбры арабских калифов. С нее списаны его детали, она дала художнику его общую мысль. Эти тенистые террасы с тропическими растениями, эта роскошь фонтанов и висячих балкончиков, эти стройные как минареты, изящно выточенные из камня трубы и башенки дворца, плоские кровли, балконы наверху, неправильные уступы крыши, капризные повороты стен, обилие закоулочков и галерей, тесных проходов и потаенных двориков, дверочки и окошечки там, где их не ожидаешь, чисто арабские купола башен, — все это восток самый характерный, самый несомненный. Тень, прохлада и тишина — вот господствующая идея постройки. Она вполне восточная и притом вполне крымская.
Замок состоит из 2-х корпусов дворца и огромного двора с двухэтажными службами, отделенного от замка проулком. Этот двор — целый отдельный замок своего рода. Над воротами его развевается флаг князя Воронцова. Осмотреть службы замка стоит труда. Несмотря на хозяйственный характер этого двора, на множество народу и множество занятий, сосредоточенных в нем, двор отличается необыкновенной чистотою. Все его здания, того же серого диорита, затканы, как и дворец, шпалерами зелени, а со стороны верхнего парка стена двора обращена в яркие, висячие цветники. Но оригинальнее и прекраснее всего — проезд между высокою заднею стеною служб и замком. Он сам по себе довольно широк, но от высоты и непрерывности окружающих его стен кажется чрезвычайно глубоким и узким. Это своего рода улица восточных городов. Только вместо грязи и вони — здесь чисто и душисто, как в саду. Высокие стены не обросли, а просто облиты сплошным ковром зелени. Тут и розы, и кавалерская звезда, и глициния, и плющ, и дикий виноград, и ипомея, не увидите вершка камня. Все заткано, заполнено вьющеюся сетью зелени. Только кое-где выглядывает, среди зеленой шпалеры, из своих глубоких гнезд какое-нибудь узенькое окошечко или причудливо устроенная дверочка. А над головою вашею, на несколько сажен в высоте, перекинут поперек какой-нибудь легонький мостик или крытый стеклянный переход. Этот прохладный, глубокий, зеленый коридор тянется во всю длину замка и замыкается с обеих сторон круглыми башнями, точно также до макушки облитыми зеленью. Внутренность двора мне не так по вкусу, как его наружный вид, несмотря на богатство его, несмотря на неподдельное арабское, персидское и китайское убранство. Замечательна только столовая дворца, куда вы проходите через роскошный зимний сад с фонтаном посредине. Столовая темна и массивна, как следует быть настоящей столовой средневекового замка. Огромный неподвижный стол с тяжкими дубовыми стульями средневекового вкуса, объемистый камин посредине, огромные дубовые буфеты в резьбою по обоим концам, с разными редкостными жбанами, кувшинами и кубками, темная деревянная резьба на потолках и панелях, часы драгоценной художественной резьбы из дерева, огромная люстра красной меди под цвет мебели и стен, а на окнах занавесы необычайных размеров, необычайной цены и необычайной массивности, темно-красные, как и обивка стульев, нарочно заказанные в Лионе, вытканные цельным куском.
К дворцу замка примыкает связанное с ним длинною галереею здание библиотеки. Вы узнаете его по башне с огромным флюгером, чистой обсерватории. Библиотека отодвинута от жилья и спрятана в густой чаще. Отдельный дворик с "фонтаном слез", с несколькими другими фонтанами, тенистый, цветущий, всегда безмолвный, составляет очаровательный притвор этой библиотеки. В огромных, высоких залах собраны сокровища науки и поэзии, редкие манускрипты, древние фолианты, давно исчезнувшие из обращения, драгоценные художественные и археологические издания. В тиши этой библиотеки часто работал покойный князь Воронцов, основатель Алупки, один из немногих истинных государственных мужей нашего отечества, человек просвещенной мысли и полезного дела. Его рабочий стол, заваленный книгами, и кабинетное кресло стоят посреди залы.
Выйдите из библиотеки в дичь парка, в сторону от дворца. Вы будто на широком балконе, но это скала. Вы висите над густыми вершинами, вы обставлены ими. Все могучие старые деревья — платаны, хурма, павлонии, катальпы, туты и смоковницы. От них тут просто темно. Если у вас в руках хорошая книга или хорошая мечта в голове, останьтесь здесь, на этом глубоком балконе: сплошной навес рдеющего винограда, с кудрявыми листьями, с вьющимися усами, висит над вами будто в воздухе, едва колышась от собственного дыхания и пропуская к вам волшебный зелено-золотой свет. Этим зеленым золотом все теперь, кажется, наполнено в вашем безмолвном, висячем приюте. Струя фонтанов звонко падает в мраморные раковины, а густые клумбы прекрасных розовых гортензий роскошно разрастаются у ног фонтанов, освежаемые из брызгами, заслоненные от солнечного зноя этою дрожащею сетью зеленого золота.
Пещерные города Крыма в высшей степени интересные памятники древности. Европа, сколько мне известно, не имеет ничего подобного высокой оригинальности крымских пещерных городов. К сожалению, однако, наша публика почти незнакома даже с самим фактом существования их. В специальных сочинениях о крымской археологии, большею частью иностранных, большею частью давно уже вышедших из обращения, — разбросаны скудные материалы, касающиеся этого предмета; но до сих пор нет ни одной книги, ни одной популярной статьи, посвященных исключительно их описанию. Даже, стыдно сказать, крымские жители образованных классов слушают рассказы о пещерных городах, как неожиданную для них новинку; туристы же, ограничиваясь легкодоступным обзором Южного берега, редко решаются предпринимать поездку внутрь гор. Я с намерением сохранил в своей статье те живые элементы крымской природы и жизни, при которых и сам знакомился с пещерными городами, и без которых описание их было бы слишком мертвенно и неполно. Гораздо легче знакомишься с пылью архивов и камнями развалин, когда встречаешь их в разнообразии путевых впечатлений; к тому же, страна пещерных городов и окружающая их природа в высшей степени характерны, и сами по себе уже стоят внимания.
