На этот раз глубина была относительно небольшой – 1311 метров. «Все прошло хорошо, – сказал уже после подъема Сагалевич, – мы проверили работу «Миров» по многим параметрам, все системы функционировали нормально». Артур Николаевич в период испытания «Миров» находился в капитанской рубке «Академика Федорова», поддерживая с ними связь. Постоянный контакт был у него и с капитаном ледокола. Уже после того, как завершились пробные спуски «Миров», он на вертолете Ми-8 направился на ледокол, чтобы детально согласовать дальнейшие совместные действия.
30 июля, понедельник
12.00. 84-я широта. Продолжаем проводку НЭС «Академик Федоров» Температура +5. Видимость 8 миль. Лед толстый, однолетний. Торосы 2–3.
24.00. 85-я широта. Продолжаем проводку НЭС «Академик Федоров» Температура +5. Видимость 8 миль. Лед толстый, однолетний. Торосы 2–3. Сжатие 1–2. Разрушенность 1–2.
31 июля, вторник
12.00. 87-я широта. Продолжаем проводку НЭС «Академик Федоров» Следуем к Северному полюсу. Температура +4. Видимость 8 миль. Лед толстый, однолетний. Торосы 2–3. Сжатие 1–2. Разрушенность 1.
24.00. 88-я широта. Продолжаем проводку НЭС «Академик Федоров» Следуем к Северному полюсу. Температура +3. Видимость 8 миль. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы 2–3. Сжатие 1. Разрушенность 1.
1 августа, среда
12.00. 89-я широта. Приближаемся к Северному полюсу. Температура +2. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы 2–3. Сжатие 1. Разрушенность 1.
20.42. 90-я широта. Совместно с НЭС «Академик Федоров» достигли Северного полюса. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие-1. Разрушенность 1.
Казалось бы, три однотипных, как бы скопированных друг с друга дня, точнее – суток. Никаких «ЧП». Корабли неуклонно и безостановочно приближаются к Северному полюсу. Слепящее солнце полярного дня и льды до самого горизонта. Но легкость и безмятежность эти обманчивы. Расстояние, которое оба судна прошли за это время, на любом автомобиле можно было преодолеть за несколько часов. Тому же ледоколу «Россия» приходилось пробивать почти 6-метровый лед. Иногда это не удавалось, тогда он отходил назад, набирал скорость и уже тогда проламывал трудный участок. А их было немало, так что ледоколу приходилось постоянно возвращаться туда-сюда. На довольно большом протяжении оба судна шли со скоростью пешего человека. А случалось и так, что «Академика Федорова» окружают уже расколотые льдины, двигаться трудно, он начинает вновь вмерзать в лед и тогда «Россия» опять спешит на помощь.
Для сообщения между двумя судами, а к нему приходилось иногда прибегать, использовался небольшой корабль с юмористическим названием «Кореш». И он действительно хорошо помогал. Ученые, правда, не теряли времени. Постоянно брали пробы грунта, воды. Но главная цель экспедиции была еще впереди.
2 августа, четверг
00.25. Обеспечиваем безопасную работу НЭС «Академик Федоров» с «Мирами» на борту. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний, Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
12.08. Аппарат «Мир-1» лег на грунт. Глубина – 4261 метр. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
12.53. Аппарат «Мир-2» лег на грунт. Глубина – 4302 метра. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
13.35. Аппарат «Мир-1» начал подъем. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
18.07. «Мир-2» всплыл на поверхность воды. Температура +4. Ясно. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
19.15. «Мир-2» всплыл на поверхность воды. Температура +4. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
24.00. Продолжаем лежать в дрейфе. Обеспечиваем безопасную работу на НЭС «Академик Федоров». Температура +4. Лед толстый, однолетний. Поля, обломки. Торосы. Сжатие 1. Разрушенность 1.
День 2 августа для экспедиции был решающим. В 4 часа утра Чилингаров провел последнее перед погружением совещание. Столь раннее время объясняется тем, что если будет дано «добро» на погружение, то уже в 4.30 надо устанавливать на льдинах гидроакустические маяки, на которые экипажи «Миров» станут ориентироваться при всплытии. Само же погружение должно было начаться в 8 часов утра.
Решение погружаться для Артура Николаевича было непростым. Он, не раз попадавший в критические ситуации как в Арктике, так и в Антарктиде, лучше других понимал всю опасность предстоящего спуска. «Это был безумный риск», – не раз повторял он уже после экспедиции. Сагалевич разделял такую оценку. Он соглашался со своей женой, – микробиологом, сотрудником Института океанологии, которая также находилась на борту «Академика Федорова» и называла это погружение стопроцентным риском.
Учитывая повышенную опасность, Чилингаров предложил Сагалевичу зацепить глубоководные аппараты за трос – канаты такой длины и лебедка на 4 тысячи метров на «Академике Федорове» имелась. Тот отказался, сославшись на то, что аппараты «Мир» предназначены только для свободного плавания. Они способны погружаться на глубину до 7,5 тысяч метров, запас же аварийного обеспечения рассчитан на 5 суток. Впрочем, на канаты Артур Николаевич особо и не надеялся, спросил так, для большей уверенности, он ведь нес ответственность за жизни всех участников экспедиции. Был и еще один щекотливый момент. «По идее я как начальник экспедиции должен был быть наверху, как Чапаев – вспоминал Чилингаров. – Руководитель на то и руководитель, чтобы быть впереди и, если что-то случится, оказать необходимую помощь. Но в этой ситуации, учитывая, что все зависело как раз от экипажей, их умения трезво оценить обстановку и найти правильный выход, я решил все-таки спускаться в первом «Мире».
Погружение началось с опозданием на полтора часа. Решили еще раз проверить и перепроверить все системы. Любой сбой там, на 4-х километровой глубине, мог привести к трагическому исходу. Нашли полынью размеров примерно 35 метров на 15. Туда спустили «Мир-1», а затем и «Мир-2». Священник отец Владимир благословил членов экипажа. Перед самим погружением Чилингаров, Сагалевич и Груздев смеялись, шутили и обнимались. Но это было, конечно же, напускное веселье. Веселье сильных и волевых людей, которые хорошо понимали, какому риску подвергают свои жизни, но в то же время прекрасно владеют собой…
