— Что за херня! — кричит он по-английски, — Какой ужасный кетчуп!
Люди все катаются со смеха, а Хуана это якобы злит и он начинает что-то говорить по-испански.
Под конец Хуана накрыло, он стал агрессивным и начал нарываться. Особенно он злился на англичанку Анну и ее подругу Клэр. Причем в последнее время он открыто говорил Анне, что она от него получит.
Я немного припоздал на обед и сел как раз в то время рядом с Анной, когда Хуан протянул свою руку и хотел коснуться ее лица.
При виде меня Хуан резко убрал руку и посмотрел на меня зло.
— Мы разговариваем, не видишь что ли? — процедил он.
— Говорите, — ответил я, — а я посижу с Анной, ты не против?
— Нет Алекс, я даже рада, — ответила мне Анна.
Хуан начал говорить что-то по-испански, явно в мою сторону.
Я хоть и не понимал, что он говорил, тем более я ел свой бутерброд, но у меня возникла мысль погасить его боковым ударом. Стол был небольшим, мне стоило только привстать чуть и нанести удар. В принципе его поведение еще дома меня доставало, а тут он явно пер на меня.
Хуан наверное уловил мое настроение, потому что резко прекратил свою тираду и пересел от нас на противоположный стол, став что-то говорить… стене.
— Спасибо Алекс, — сказала мне Анна, когда мы вышли из комнаты отдыха, — а то я его боюсь. Африканцы в нашем доме сказали, если что, вдруг он действительно придет, они ему врежут. Они ему это сказали, поэтому он боится, хотя обещал прийти и меня побить.
— Что, серьезно?
— Да.
— Держись меня, — кивнул я, — тебя он здесь не тронет.
Вскоре Хуан так достал всех, что Ян ему сказал, ты работаешь с нами еще два дня и вали отсюда. Понятно, что такое решение Ян бы сам принять не смог, это шло от Кайла.
— Я Испанец! — ходил орал Хуан, — Я Испанец, а не еб… ый португалец!
Когда он уехал, в нашем доме стало также тихо и относительно спокойно, как и раньше.
Раз мы решили с Иваном, македонцем, пройтись по городу. Проходя мимо одного из домов, мы чуть остановились перед небольшим бассейном с водой, где плавали рыбки. Он находился в таком месте, что все проходящие мимо видели его.
— У нас в Македонии такого представить даже нельзя, — сказал мне Иван, показывая на бассейн.
— Почему? — спросил я.
— Рыб уже бы выловили, а в бассейн накидали бы всякого мусора, может как туалет бы еще использовали. Нет, здесь культурнее люди, чем у нас. А у вас, на Украине, как?
— Соглашусь с тобой по поводу того, что ты сказал, не думаю, что эти рыбки выжили бы у нас даже в течении недели.
— Не хорошо это Алекс, очень не хорошо, вот смотри, как здесь красиво и ведь это они сами создали, а пусти сюда наших, и во что это превратится?
— Нас с тобой пустили и что? Мы же не ведем себя так? Иван, это зависит от конкретного человека. Если в тебе есть культура, то при благоприятной почве она только расцветет, а если ты свинья, так куда тебя не пусти, ты везде себя проявишь не с лучшей стороны.
— Жалко просто смотреть на это все, видеть, как живут люди, потом возвращаться в наши страны и всю жизнь себя спрашивать, а чем мы хуже? Почему мы не можем жить так? Что нам мешает? Ведь мы же общаемся с англичанами на фабриках, здесь, они не умнее нас, ни в чем. Но вот так гуляешь по их городам и удивляешься, почему так?
— С другой стороны Иван, посмотри на них, я не видел здесь ни одного англичанина, о котором можно было бы сказать, что этот человек счастлив. У каждого здесь какие-то проблемы, то кредиты, то жена, муж, или дети. Да, они вроде живут богаче, но если так разобраться, средний англичанин не намного счастливее среднего украинца. Жизнь у них проще, согласен, но тоже свои проблемы, у нас одно, у них другое.
— Да, наверное, ты прав, Алекс, но все же, если бы у меня был выбор, остаться жить здесь, или в Македонии, я бы выбрал Англию.
Как оказалось, англичане народ интересный, если у них появлялась возможность повеселиться, они ее не упускали. В других местах этого не было, а на одной фабрике, на которой мы отработали около месяца, англичане над нами подшучивали.
Так, на этой фабрике мы обрабатывали разного рода овощи и фрукты, причем были даже экзотические. У одних мы обрезали стебель, у других корни, третьи резали так, как нам говорили. Понимали мы не все, поэтому кивали, говорили по-английски, да. А сами, повернувшись к ящику, смотрели, что делали соседи.
С работой проблем не было, но получалось, что в этом цехе было 4 ряда, и каждый обрабатывал свой вид фруктов, или овощей. Когда твой ящик заканчивался, ты подходил к окошку выдачи и называл свой овощ, или фрукт. Тебе давали ящик, и ты возвращался к себе, продолжая работать.
Когда речь шла о тех фруктах и овощах, название которых мы знали, нет проблем, но были такие, их процентов 10, название которых мы не знали. Пару раз, я и Володя, спрашивали у наших соседок англичанок название, и шли к окошку, называя то, что нам говорили.
Англичане на раздаче не то, что смеялись, это было мягко сказано, они еще повторяли это тем парням на погрузчике, которые привозили к ним поддоны с ящиками. Те тоже смеялись так, что даже вылезали из своих погрузчиков. Потом мы возвращались в ряд, а англичанки при виде нас улыбались.
— Слушай Майки, — обратился ко мне Володя, — что-то они нам не то говорят, смотри, все вокруг заливаются.
— Да вижу, надо как-то по-другому из этой ситуации выходить.
И мы с Володей придумали.
Появился новый экзотический фрукт, мы спрашиваем у англичанок, те нам говорят, а сами смеются. Мы киваем и идем на раздаточную, а там, не называем то, что нам сказали, а незаметно вытаскиваем из халата сам фрукт и показываем англику. Тот улыбнулся, что-то сказал и дал ящик.
Англичанки были в шоке, как нам дали нужный фрукт, учитывая, что мы им должны были сказать? Но вскоре, они поняли наш трюк и уже смеялись от этого.
В общем, если здесь был повод посмеяться, они его не упускали.
Один раз вышел прикол с южноафриканцем, он тоже был от нашего агентства и только приехал в Англию из ЮАР. Мы стали с ним в паре, к нам подошла англичанка супервайзер и начала рассказывать, что нам делать, причем она обращалась к нему. Но это было и логично, ведь он из ЮАР, у них английский, что у нас русский.
— Что она говорит?! — повернулся ко мне парень, — Я ничего не понимаю, ты можешь мне перевести?
У нее даже дух захватило от этого.
Дальше пошло кино, я, на ломанном английском, без особых правил грамматики, пересказывал ему то, что супервайзер говорила на чистейшем английском. Но меня он понимал, а ее нет! При этом я пытался не засмеяться, еле сдерживался, понимая всю комичность этой ситуации.
