В качестве основной задачи она выдвинула отделение четырех южных штатов от Индии и образование независимого государства Дравидистан. Надо сказать, что попытка ее повести за собой другие народы Юга провалилась. Организации «Дравида муннетра кажагам» (ДМК), хотя и были созданы в Керале, Майсуре и Андхре, не получили массовой поддержки. Но в самом Тамилнаде, особенно в среде мелкой буржуазии Мадраса и ремесленников небольших городков, влияние ее росло стремительно. Карта будущего нового государства, охватывающего полуостров, стала все чаще появляться на стенах домов, на значках и на первых полосах тамильских газет.
В 1964 г. правительство законодательно запретило пропаганду отделения какой-либо части от Индии. ДМК пришлось внести изменения в свою программу — лозунг отделения был заменен требованием «достойного места» южным штатам в пределах единого государства.
Политическая обстановка на Юге, прежде всего в Керале и Тамилнаде, поддается визуальному определению. Здесь есть обычай вывешивать на домах и на улицах флаги той партии, за которую голосуют жители. Если еще в 1963 г. число трехцветных (Национального конгресса), красных (Коммунистической партии), черных (ДК) и черно-красных (ДМК) флагов, трепетавших на морском бризе Мадраса, было примерно одинаковым, то в 1968 г. черные флаги исчезли совсем, число трехцветных и красных сократилось, а черно-красные господствовали.
Партия Аннадурая пришла к власти быстро и, по всей видимости, прочно.
Националистические тенденции характерны для многих штатов Индии, но в большинстве они выражены еще глухо, лишь иногда проявляясь в борьбе радикально-левых и шовинистически-правых сил или же выливаясь в противозаконные акции фашиствующих организаций типа «Шив сены» в Бомбее. В Тамилнаде же национализм восторжествовал открыто. Эта новая тенденция в индийской политике позже, в 1969 г., была поддержана в Панджабе, где к власти пришла местная религиозная партия «Акали дал».
Огромную роль в победе ДМК сыграл ее лидер Аннадурай, которого в Мадрасе звали не иначе как «Анна» — уменьшительное от фамилии и в то же время слово, обозначающее «отец» или «старший брат». Говорят, что он одинаково безупречно владел тамильским и английским, писал драмы и стихи, его речи производили ошеломляющее впечатление на толпу. Он создал крепкую, сплоченную партийную организацию. Но в начале 1969 г. Аннадурай умер, оставив своим последователям нерешенные проблемы.
Что же составляло силу ДМК, кроме защиты интересов Тамилнада и популярного лидера? На этот вопрос я пытался получить ответ, поехав однажды с товарищами, тоже советскими индологами, в местное отделение партии в небольшом ремесленном городке Канчипурам.
Прежде всего, что символизирует красно-черный флаг?
— Черный цвет символизирует нашу приверженность делу дравидов, — объяснили нам. — А красный — веру в идеалы коммунизма.
Итак, эти некоммунисты, ожесточенно конкурирующие с Компартией за влияние в ремесленных и рабочих массах, сплачивающие их под лозунгом борьбы с «северянами», тоже, оказывается, верят в идеалы коммунизма.
В редакции местной газеты висели портреты — Маркс и Сталин. Зашел разговор и о них.
— Почему здесь портреты этих деятелей? — осторожно спросили мы и услышали в ответ:
— Потому что мы верим в коммунизм.
— Но почему висят именно эти портреты? Почему нет портрета Ленина?
— Как? — секретарь комитета ДМК смущенно обвел глазами стены. — Разве нет? О, у нас есть его портрет, и мы его обязательно повесим, обязательно.
Все это можно считать демагогией и пропагандой, рассчитанной на уловление душ радикально настроенных масс. Тем более что «идеалы коммунизма», проповедываемые руководителями партии, весьма расплывчаты — всеобщее благополучие и благосостояние, борьба с бедностью, господство справедливости. Никаких следов научного социализма или стремлений преобразовать экономическую систему в программе ДМК не обнаруживается.
Конечно, «коммунизм» ДМК — это прежде всего средство возглавить и повести за собой народ. Но желание сохранить массовую поддержку может в будущем толкнуть партию далеко влево, даже гораздо дальше, чем предполагают нынешние ее руководители.
После прихода ДМК к власти в Мадрасе она осуществила в интересах народа несколько мероприятий, самым важным из которых было установление твердой цены на рис — 1 рупия за килограмм. Значение итого факта станет яснее, если вспомнить, что рис служит основной пищей индийцев, особенно на Юге, и что неурожаи в 1965-1967 гг. поставили многие районы страны на грань голода.
И вот в 1968 г., когда в Дели и Калькутте были введены два «безрисовых дня» в неделю (его запрещали в эти дни продавать в лавках и подавать в столовых и ресторанах), а в соседней с Тамилнадом Андхре, рисовой житнице Индии, рис стоил 3 рупии, правительство ДМК организовало распределение его (пусть низкосортного, мелкого) всего по 1 рупии. Разницу между рыночной и декретированной ценой оно торговцам компенсировало. Правда, делалось это за счет налогоплательщиков, т.е. в конечном итоге того же народа, но ведь все правительства распоряжаются народными деньгами, только распоряжаются по-разному.
Обстановка относительного благополучия и довольства, создавшаяся в то время в Тамилнаде, резко контрастировала с напряженностью в Дели, Калькутте, в Керале и других районах.
Разумеется, это мероприятие вызвало много трудностей — утечку средств, которые отвлекались от вложений в промышленность и сельское хозяйство, необходимость учреждения специальных таможенных застав на границах штата — дешевый мадрасский рис предприимчивые торговцы стремились вывезти в соседние Андхру и Кералу и реализовать по цене в 2-3 раза выше.
И тем не менее оно увенчалось успехом — удалось обеспечить население продовольствием до нового урожая, а он оказался хорошим, и положение с зерном улучшилось во всей Индии.
Другая мера ДМК относится совсем к иной сфере. В июне 1968 г. Законодательное собрание Мадраса (штат еще не был переименован) приняло постановление, запрещающее выставлять изображения божеств в общественных местах. Значение постановления может понять лишь тот, кто хоть раз посетил индийское учреждение или завод. Индийцы в массе очень религиозны. Мысли о боге, исполнение обрядов занимают огромное место в их жизни. Естественно, они стремятся лицезреть любимое божество всегда, в частности и во время работы. Поэтому повсюду, порой в самых неподходящих, с нашей точки зрения, местах, вроде цеха современного завода, висят бумажные картинки-иконы, изображающие популярного в данной местности бога. Нередко они соседствуют с портретами обожествляемых политических деятелей — Ганди и Неру, в Бенгалии — С. Ч. Боса, в Махараштре — Шиваджи.
