Я с упреком посмотрел на него и не отказал себе в удовольствии поймать его на слове:
— И вы документально можете подтвердить вашу историю о Гипербореях?
— Да, — спокойно подтвердил он, — мы надеемся, что вы станете членом нашего общества и мы с удовольствием ознакомим вас с нашими делами. Да, если завтра вечером вы зайдете в секретариат, то вам предъявят и подлинный текст из Диодора и переписку учреждений о гибели топографического отряда на Умбе и фотографические снимки, сделанные на острове одним русским врачом, моим приятелем, который приезжал сюда из Индии специально для того, чтобы проверить какие-то записи о существовании родственного им народа на северо-востоке России…
— Да, но ведь все это должно было давно уже получить широкую огласку!
— Вы правы, вам покажут и вырезку из газеты, где вы прочтете сообщение о том, что Фритиоф Нансен ведет переговоры с русскими учеными о снаряжении совместной экспедиции для исследования Кольского полуострова…
— Дьявол вам на борт! — перебил старший помощник. — Может быть, вам понадобятся документы о том, что алданское золото действительно существует?
Упреки и брань обрушились на меня потоком.
— Ах, ржавчина его ешь, неужели так трудно зайти в якутское представительство, чтобы увидеть мамонтовую кость, которую отправляют за границу сотнями пудов, и кстати уж заглянуть на карту Якутии, чтобы увидеть Кладбище Мамонтов!
Или, чтоб вам растолстеть, — заключил лоцман, — взять первый номер журнала" Жизнь и Техника Связи" за 1926 год, чтобы увидеть снимки с моего мальчугана? Да заодно уже прочесть и отчет участника экспедиции, нашедшего мальчика!
Я вынужден был засвидетельствовать, что не сомневаюсь в истинности происшествий, ими рассказанных, так как мне были известны документы, о которых они упоминали.
— Во всяком случае, — закончил я, опасливо поглядывая на свечу, догоравшую в горлышке бутылки, — я не только выслушал четыре занимательные и поучительные истории. Нет, я провел поистине четыре превосходных вечера, заставившие меня забыть о картах, кинематографе и многих других, далеко не прекрасных вещах! И, по совести говоря, я не вижу того, чем отличались бы ваши рассказы от повестей действительных путешественников и очевидцев событий…
— Но они все-таки отличаются! — подчеркнул капитан.
— Чем? — воскликнул я.
— До-сто-вер-ностью! — указал он.
Свеча погасла. Мы неохотно стали выбираться из трюма покачивающегося корабля на холодный ветер, обдававший запахом далекого, остывающего моря. Водолив проводил нас и спустил с борта по веревочной лестнице в лодку.
Прощаясь с нами на берегу, он о чем-то пошептался со старшим помощником, и ветер донес до меня обрывок его фразы:
— Масло у вас отличное и дешевле. На базаре прямо не подступишься!
Я с досадою заткнул себе уши.
— Итак, достоверностью прежде всего! — напомнил мне капитан, пожимая мою руку на прощание.
Теперь, состоя неизменным участником всех их собраний, получив в качестве члена общества кличку боцмана с присвоенной этому званию поговоркой "тысяча чертей вам в зубы", обязательной к употреблению на наших заседаниях, я могу заключить мою повесть так:
— Тысяча чертей вам в зубы, нет повести, более достоверной, чем рассказанная членом общества непутешествующих путешественников!
Москва, Декабрь 1926 г.
Диодор, уроженец Сицилии, современник Юлия Цезаря и Августа, после долгих подготовительных работ и путешествий, составил „всеобщую историю древнейших времен до начала войн Юлия Цезаря в Галлии в 40 книгах, под названием. Историческая библиотека". До нас она дошла не в полном виде.
Соха-якут.
Шаман-колдун,духовное лицо у якутов.
Кара-Кум — черные пески.
Кишлак — поселок, деревня.
Барханы — песчаные бугры, в виде лунки, наносные ветром.
