– А эта Катюха, про которую этот пухлый тут с тобой говорил, так она и к Антохе моему клеилась поначалу, а потом, как узнала, что мы на заработки сюда приехали, увяла в пять минут.…
Тропическая пьянка была чудо как хороша. Наливали себе уже сами, закуски брали из ящиков по потребности, которая, впрочем, уменьшалась с каждой минутой. Никто больше не приставал к Глебу с вопросами про Валерку. Всем было всё равно.
Глеб опустил голову на колени Джой.
– …Ты не расстраивайся. Это их жизнь, они так привыкли. На этом острове живут одним днём, одним вечером, ночью. Никто чужой этих людей особенно не интересует. Они не хотят знать, где в мире находится Ирак, сколько стоит баррель нефти, путают Афганистан с Казахстаном.
Откинувшись спиной на ровный ствол маленькой пальмочки, Джой ласково гладила Глеба по волосам. Они вместе смотрели на огонь затухающего костра.
– На Антигуа медленный ритм жизни. В том, чтобы людям куда-то спешить, нет особого смысла. Серьёзного бизнеса здесь тоже нет. Многие европейцы живут семьями на яхтах, иногда выходят в море, изредка летают в Европу.
Мирная звёздная ночь плыла над ленивой землёй.
Из непроницаемой черноты кустов нетрезво выскочил старший хохол. Со странным изумлением он уставился на улыбающегося Глеба.
– Постой, постой, ты здесь? А там тогда кто…? Вот фокус! Ты же только что в кустах разговаривал, я же твой голос там слышал!
Капитан Глеб лениво отмахнулся от него.
Младший, Антоха, не отпуская из крепких рабочих рук бюст плотной иностранной блондинки, дёрнул своего старшего приятеля за плечо.
– Ты куда? Давай хряпнем за прекрасных дам!
– Погоди, я на минуту, сейчас только ещё немного послушаю…
Покачиваясь, старший снова нырнул в заросли тёмных кустов.
Какие-то солидные люди купались перед костром прямо в одежде. За скалами, в темноте, учащаяся молодёжь наконец-то полностью разделась и, довольная таким развитием событий, вовсю визжала не очень трезвыми голосами.
Глеб и Джой разговаривали с закрытыми глазами.
– Давай, уедем отсюда?
– А ты меня сейчас поцелуешь…?
Они договорились, что с ночного берега до причала их подбросят две семейные пары, уже собравшиеся переправляться домой на моторном катере.
С ними было тоже весело, но не так романтично, как в маленькой «динги».
– А кто ты по профессии?
– Я был хорошим моряком.
…Они поднимались по узким улочкам деревушки от океана к вершине холма не спеша, прекрасно зная, что ждёт их в конце этого пути. Как знатоки хорошего вина Глеб и Джой наслаждались возможностью пробовать на вкус своё одиночество. И никто не мог помешать им быть вместе, ни сейчас, ни через несколько мгновений…
– Твой сын взрослый?
– Да, он студент.
– Может, ещё скажешь, что ты дедушка?
Глебу Никитину хотелось прощать Джой её забавы.
– Не вижу смысла тебя обманывать. Отвечу просто: «Не знаю».
– Жена…?
– Бывшая. Мы с ней редко видимся. Раз в два-три года случайно встречаемся у знакомых.
– А сколько тебе лет?
– Сейчас я старше своего отца. Ему не было и сорока.
– Послушай, а где ты работаешь? У тебя есть хозяин?
– Однажды я понял, что могу иметь хорошие деньги, делая то, о чём другие люди даже и не догадываются. Моя работа состоит в том, чтобы зачастую делать невозможное. Оказалось, что иногда у меня получается давать людям то, что они хотят. Я могу придумать условия, удовлетворяющие непримиримых врагов, могу быстро предложить сделку, одинаково выгодную и для продавца, и для покупателя. Нет ничего сложного в том, чтобы организовать на первый взгляд фантастическую схему предприятия, привезти на деловую встречу неожиданного, незнакомого для обеих сторон, но, оказывается, очень полезного для них человека…
– И что, у тебя есть бизнес, офис, подчинённые?
– Это для меня неинтересно. Своими делами я занимаюсь сам.
Глеб шагал босиком по тёплому асфальту, закинув сумку с вещами на спину.
– Большинство людей уверено, что свобода – возможность делать то, что они хотят. Для меня же быть свободным – это не делать то, чего я не хочу, или не считаю нужным.
– Откуда тогда у тебя деньги? Ну, чтобы, например, прилететь сюда…
Не отвечать было невежливым, но Глеб Никитин уже не хотел говорить на деловые темы.
– Деньги – это всего лишь нить, связывающая меня с остальным миром, с большинством посторонних людей, живущих в нём. Для общения с близкими людьми у меня есть другие инструменты, более личные – душа, нежность, любовь…
Я считаю, что деньги – это то же самое, что и лопата для археолога. Сначала всегда выполняется грубая работа, общими инструментами, и только потом, когда становится ясно, что появились необычайно ценные находки, в дело идут кисточки и трепетные руки. Глупо копать целину ладонями, но когда мне явится настоящее сокровище, – Глеб покосился на Джой. – Я буду сдувать с него пылинки, стоя на коленях. И моё дыхание никто не сможет измерить в деньгах.
– И есть на свете такие люди?
– Мне до́роги те, кто верит в меня.
– Завышенное самомнение.
– Нет, не путай. Именно те, кто верит в меня, а не мне. Я же понимаю, что изредка бываю неправ.
…Джой забавно нахмурила брови.
– Как ты думаешь, сколько ещё продлится вечеринка?
Настала очередь Глеба с задумчивой серьёзностью посмотреть на небо.
– Сейчас половина второго ночи. Они продержатся ещё час, не больше.
– Как ты так точно угадал время?! Ты даже не смотрел на свои часы!
Подозревая розыгрыш, Джой схватила Глеба за рубашку на груди.
– Отвечай, негодник!
Капитан Глеб так же шутливо принялся отбиваться от её маленьких кулачков.
– Это ещё одна из моих волшебных способностей. Вру, конечно. Каждый штурман на долгих ночных вахтах десятки раз смотрит на часы. Иногда это надоедает, начинаешь искать в нудной работе развлечения, угадываешь время. Так что, мэм, годы упорных тренировок развили во мне это ценное качество. Хочешь, я ещё что-нибудь тебе угадаю?
Джой сверкнула глазами и притворно надулась.
– Ты уже и так про меня всё знаешь…
На ночных улочках им попадались редкие машины и пешеходы. Фонари освещали перекрёстки, разноцветные двери баров и ресторанчиков. Иногда в пальмах длинными пунктирами блестели электрические провода.
Прямо перед ними серый асфальт делился на две дороги. Одна из них уходила вниз, в посёлок, вторая вела на холм, к бунгало Глеба.
Он потупился.
– Ну вот, маленькая госпожа Джой, если я вам надоел и вёл себя на протяжении всего вечера неприлично, то с грустью буду вынужден здесь с вами расстаться. Также, если вы не видите во мне интересного собеседника, который способен украсить ваше одиночество…
