Янтарь — это на самом деле слезы деревьев, только не черных тополей, хотя их смола и отличается особой густотой, а хвойных пород, которые росли на Земле в огромных количествах миллионы лет тому назад. Многие вечнозеленые растения выделяют смолу, это своего рода защитный механизм, но, для того чтобы обычный лес превратился в фабрику по производству янтаря, буквально затопив все вокруг смолой, должно произойти нечто экстраординарное. По одной теории, случилось глобальное потепление: якобы однажды давным-давно наша планета повела себя как неуправляемая колесница Фаэтона и оказалась слишком близко от Солнца. Другие ученые считают, что все дело в эволюции: просто некоторые деревья изначально были запрограммированы на то, чтобы выделять огромное количество смолы. Кроме того, возможно, что деревья сразил неизвестный современной науке недуг, они просто ослабли и пытались как-то спастись.
Как бы то ни было, в какой-то момент смола буквально потекла рекой. Судя по массивным кускам янтаря, которые периодически находят в наши дни, зрелище было завораживающее: ведь вес их порой доходит до четырех килограммов (к примеру, в Калининграде в Музее янтаря хранится кусок массой четыре килограмма двести восемьдесят граммов). Смола, наверное, лилась с ветвей, напоминая гигантские тянучки, стекаясь у корней в озерца медового цвета, скапливаясь под корой, как глыбы масла, и заполняя все вокруг опьяняющим ароматом.
Она в основном впитывалась в почву, но иногда затвердевала, и начинался длительный процесс фоссилизации, то есть превращения в камень. Большая часть окаменевшей смолы навсегда похоронена под толщей почвы на глубине нескольких сотен метров в складках земной коры, но около пятнадцати миллионов лет назад реки и ручьи начали вымывать комья смолы из почвы и сносить в устье реки, впадавшей в древнее море. Главный аргумент, который выдвинул Геродот, усомнившись в правдивости истории о Фаэтоне, оказался несостоятельным: в сотнях километров к северу от Греции есть-таки море весьма внушительных размеров, которое поставляет миру янтарь уже по крайней мере тринадцать тысячелетий. Античный ученый явно опрашивал не тех путешественников, но спустя сто лет другой грек исправил его оплошность.
Примерно в 330 году до нашей эры греческий купец и путешественник Пифей покинул свой дом в греческой колонии Массалии (современный Марсель), чтобы найти загадочную северную страну. Сначала он посетил Британию, которая была тогда известна как Оловянные острова (несмотря на все попытки финикийцев сохранить в тайне источник олова), а затем отправился на север, в Исландию. Итак, Пифей нашел олово, видел айсберги, настало время обнаружить и янтарь. Отважного путешественника ждала дорога из Исландии на юг. Как пишет Плиний, Пифей описал бассейн океана, названного им «Ментономоном», где живет германский народ гуттоны. Если отплыть от побережья, то через сутки доберешься до острова Абал, где, по словам Пифея, весной волны выбрасывают на берег янтарь; местные жители используют его как топливо, а также продают своим соседям, тевтонцам.
Не совсем ясно, что за остров мог видеть Пифей, но на побережье Балтийского моря местные жители действительно использовали янтарь в качестве топлива. Девять из десяти найденных кусков янтаря оказывались слишком низкого качества, чтобы их можно было продать соседям, а вот горели замечательно, от такого костра шел приятный аромат. В современном немецком языке янтарь называется Bernstein, то есть «горящий камень», аналогичное название дали янтарю и поляки.
К тому моменту, как там побывал Пифей, Балтика была центром торговли янтарем вот уже много тысяч лет. Да и когда я, через две тысячи триста лет после греческого путешественника, добралась туда, жизнь здесь все еще била ключом, хотя в основном побережье привлекало не торговцев, а туристов.
Чемпионат по ловле янтаря
Я запланировала поездку на «северное море» на август. Это совпало с так называемым Чемпионатом по ловле янтаря, который проводился в Польше, в небольшом прибрежном городке в тридцати километрах от Гданьска. На фотографиях, запечатлевших состязания прошлых лет, их участники ползали по дну моря с сетями, чтобы выловить кусочки янтаря, плавающие среди водорослей. Я решила, что тоже смогу присоединиться к соревнующимся и выведать таким образом все секреты польских ловцов янтаря. Тогда я еще наивно полагала, что в Польше большую часть янтаря волны до сих пор выбрасывают на берег, но позднее оказалось, что это не совсем так.
Я добралась до пляжа в тот момент, когда четверо местных ребятишек в школьной форме исполняли со сцены на польском языке британский хит годов эдак 70-х. Зрители радостно свистели и хлопали, но я, если честно, не разделяла восторгов по поводу местечковой самодеятельности; однако потом оказалось, что это еще цветочки, ягодки ждали меня впереди. На берегу моря около десятка людей ползали по песку на коленях. Казалось, все они ищут потерянную контактную линзу. Поддавшись благородному порыву, я ринулась было на помощь, но тут поняла, что это и есть соревнование. Каждому из участников давали пять минут на то, чтобы собрать как можно больше кусочков янтаря в водорослях, которые организаторы заботливо высадили в прибрежной полосе. Кусочки эти по размеру не превышали пуговицы от рубашки, а само мероприятие было таким же «захватывающим», как соревнование по очистке грейпфрутов на скорость.
— А как же те фотографии? Куда все делось? — поинтересовалась я.
— Ну, все изменилось, — пояснили мне. — С этим янтарем такая проблема: он плавает, но только не тогда, когда нужно…
Янтарь легче, чем морская вода, но не намного. В зимние ветреные ночи Балтийское море сметает его со дна, и камешки всплывают на поверхность, словно крошечные желтые буйки, а утром плавают на отмели или лежат на песке. Местные жители в спасательных жилетах вылавливают янтарь большими сетями (теперь я поняла, откуда произошло английское название янтаря: scoopstone, «черпай-камень»). Обычно кусочки небольшие, но иногда попадаются настоящие кирпичи, как будто где-то под водой осыпается требующее ремонта ветхое здание. В древности литовцы рассказывали детям, что янтарь — это обломки дворца русалки по имени Юрате. Однажды, услышав прекрасную песню, русалка выглянула из воды, увидела молодого красавца-рыбака и влюбилась в него, за что отступницу жестоко покарали: бог Перкунас молнией разбил ее янтарный замок, а заодно убил и возлюбленного. Литовцы верили, что большие куски янтаря — это осколки стен замка, а маленькие — это слезы Юрате. Их так много, потому что настоящая любовь Длится очень и очень долго. Видно, замок у Юрате был весьма внушительных размеров, поскольку осенью 1914 года шторм вынес на один из балтийских пляжей почти тонну его обломков, а еще раньше, в 1862 году, — больше двух тонн (правда, по непроверенным данным). И подобное случалось в истории не раз; не удивительно, что люди полагали, будто без магии тут не обошлось.
