Когда Стэн и Майкл возвратились в Кабул, я мог сообщить им, что наше путешествие обратно в Англию устроено. Усилия моего брата и великодушие компании «Пи энд Оу» увенчались тремя билетами на одном из пароходов компании, который возвращался в Англию. У нас было больше трех недель до отправления парохода. Последний отходил из Бомбея.
Мы провели несколько беззаботных дней во время празднования Дня независимости в Кабуле. Это один из тех случаев, когда можно увидеть бок о бок древние и современные традиции здешней жизни. Дикие кочевники из малонаселенных областей, которые являются в город, чтобы принять участие в празднествах, исполняют на главной сценической площадке, где по вечерам можно увидеть все население города, традиционные песни и танцы. В национальных широких рубахах, рейтузах, тюрбанах и вышитых жилетах они приседают и кружатся под неистовый грохот традиционных барабанов. Барабаны бьют сильнее и чаще, перерастая в безумное крещендо, на площадке наконец остается один танцор, самый лучший, который может поддерживать этот безумный ритм, но в конце концов и он падает в изнеможении.
Рядом можно наблюдать новый Афганистан. С одной стороны ярмарочной площади тянулись павильоны, устроенные правительством и странами, оказывающими помощь Афганистану. Великобритания не была представлена в Кабуле, и борьбу за сердца посетителей вели СССР и США. Весы явно клонились в пользу СССР. В своем павильоне советские организаторы умело соединили все, что могло представлять интерес для афганца. Здесь были сельскохозяйственные машины и оборудование вперемешку с великолепными коврами, вытканными в Советском Союзе, и, для увеселения толпы, исполнители народных песен из центрально-азиатских республик. Все это и многое другое, представленное в советском павильоне, рядовому афганцу было понятно, близко и интересно. Наконец, на колоссальном фасаде павильона было изображение гигантской ракеты, летящей к звездам мимо улыбающихся лиц Хрущева и Гагарина, и это изображение производило большой эффект.
Этот праздник с его запахами, толпами и оживлением был последним нашим впечатлением от Афганистана, и, когда он закончился, мы покинули Кабул и поехали к перевалу Хибер. Мы погрузили на нашего железного инвалида три свитера, одну зубную щетку, камеру и оборудование для камеры — все уцелевшее имущество. Стэн сел на бензобак и должен был управлять мотоциклом. Майкл поместился на пассажирском сиденье, а я взобрался на багажник над задним колесом. Задние амортизаторы прогнулись, и я положил под себя запасную камеру, чтобы сидеть было мягче. Стэн крутанул ручку газа, выжал сцепление, и, вильнув раз или два передним колесом, проект «Путь Марко Поло» выехал из Кабула, втроем на одном мотоцикле.
Наш путь лежал мимо живописных глиняных фортов, которые охраняют западные подступы к Хиберу, и к тому времени, когда очутились в Пешаваре, мы приноровились к новому, эксцентрическому способу передвижения. Мы лихо начали наше путешествие в Оксфорде и решили завершить его не хуже. По общему мнению, ездить втроем на одном потрепанном мотоцикле не рекомендуется, даже если путешествие предстоит короткое. Тем не менее мы вынесли путь от Кабула до Калькутты, промчавшись по главной магистральной дороге через Равалпинди, Дели и Бенарес. Мы счастливо глазели на Тадж Махал и на Золотой храм Амритсара. В Пешаваре бригадир полицейских на границе устроил для нас великолепное представление племенных танцев, и, вообще, мы везде наслаждались новой ролью туристов.
По пути Стэн лавировал между буйволами, такси, джипами, грузовиками, велосипедистами и пешеходами. Когда оглядывались на дорогу, мы видели три черных фигуры и три пары ног на подножках, а впереди Стэна бежала жуткая тень какого-то местного бога с шестью руками, отходящими от туловища в разных направлениях. При встречах с дорожной полицией Майкл и я прятались за широкой спиной Стэна. Когда мотоцикл отъезжал подальше и мы переставали бояться, что нас остановят, лишние головы опять появлялись, и мы хохотали, глядя на изумленную физиономию полицейского.
Отступление муссона в этом году задерживалось, и, собираясь выезжать из Дели, мы узнали, что магистральная дорога в некоторых местах перерезана сильными наводнениями. Но для того чтобы остановить нас, нужно было кое-что побольше, чем наводнения. Когда машина погружалась в воду так, что невозможно было ехать дальше, мы поворачивали к железной дороге, которая шла параллельно магистрали. Здесь, над насыпью, выше мутной воды, завивающейся водоворотами, мы продолжали наш путь по шпалам. Стэн сосредоточивался на управлении, а средний и задний пассажиры смотрели вперед и назад, чтобы вовремя углядеть за сплошной пеленой дождя приближающийся поезд. Увидев его, мы кричали Стэну, тот переезжал через рельсы, и мы кувыркались к подножию насыпи, как трое подстреленных кроликов.
Проект «Путь Марко Поло» проехал по индийскому субконтиненту три тысячи миль. Наше путешествие было почти закончено, и мы доказали, что наша дикая эскапада — пройти по следам Марко Поло — практически осуществима. Правда, нам не удалось попасть ни в Ваханский коридор, ни в Китай, но это могло подождать. Мы покидали Оксфорд с двумя мотоциклами и двумя колясками, а возвращались в Европу с кучей никуда не годного скобяного товара на колесах, который едва ли принял бы из наших рук скупщик металлолома. Мы в великом долгу перед множеством людей, которые оказывали нам самую разную помощь, но мы, по крайней мере, хоть отчасти заплатили за доверие, которое они выказывали к нашей инициативе.
Наибольший же наш долг — перед самим Марко Поло. Без его примера мы не имели бы удовольствия пережить и четверти тех приключений, которые пережили, путешествуя по Евразии. Стоя у причала в Бомбее, пока на борт корабля грузили мотоцикл, из которого тонкой скорбной струйкой лилось масло, мы надеялись, что сыграли свою роль и хоть отчасти доказали безупречную точность средневекового повествования Марко и воздали справедливость духу великого венецианца.
Морское путешествие обратно в Англию предоставило возможность трем членам проекта «Путь Марко Поло» проанализировать свершившееся. У нас было время оценить наш опыт и решить, что следует учесть в организации подобных поездок в будущем. Наши мнения разошлись вследствие различия характеров и интересов; поэтому то, что один считал несущественным, для другого оказывалось принципиальным, и наоборот. Но одно было несомненно: если бы нам предложили совершить путешествие заново, мы ухватились бы за этот шанс без всяких колебаний.
