Расстояние от Владивостока до Хаккодате около пятисот миль и если идти со средней скоростью семь узлов, то есть семь миль в час, то его можно пройти за трое суток. Но это при спокойном море, а в этот раз шхуну более пяти суток трепал жестокий шторм, она потеряла управление и дрейфовала под напором ураганного ветра и высоких волн. Поэтому-то на преодоление такого небольшого расстояния ей потребовалось десять суток.
Неясные поначалу горы стали приобретать очертания береговой черты, появились контуры зданий, а вахтенный штурман уже прицелился пеленгатором на едва видневшуюся черно-белую вышку маяка, чтобы сделать первое определение местонахождения судна. А вскоре и локатор стал доставать до береговой черты, и капитан довольно потирал руки: несмотря на шторм, они не очень сильно отклонились от курса и астрономические наблюдения были проведены точно.
Только на десятые сутки шхуна вошла в довольно широкое горло Сангарского пролива, и взорам команды предстало множество судов с иностранными флагами, стоявших на якорях на рейде порта Хакодате и ожидавших своей очереди на погрузку или выгрузку.
Обычно, пассажирские суда, курсировавшие между портом Находка и Иокогамой, проходили весь путь за двое с половиной суток, а Японское море – за полтора суток. Но у них и скорость была по 18 узлов, и шторм на них не особо влиял, а у шхуны даже в нормальную погоду скорость не превышала семи-восьми узлов, а во время шторма она убирала паруса и просто дрейфовала в течение пяти суток, поэтому и добиралась до Хаккодате целых десять суток.
Это был внешний рейд, а шхуна должна была пройти на внутренний рейд для пополнения запасов пресной воды и топлива, и заходить туда надо было под двигателем.
Опять был объявлен аврал, команда высыпала на палубу убирать паруса, и на этот раз, в условиях спокойной воды и отсутствия ветра шхуна быстро освободилась от парусов, и палуба слегка задрожала от заработавшего двигателя.
Еще не войдя на внутренний рейд, все услышали бравурные марши берегового оркестра и подумали, что это так торжественно с помпой встречают знаменитую на весь мир немагнитную шхуну «ЗАРЯ». Конечно, это было удивительно, тем более, что во Владивостоке ее отход портовые власти просто проигнорировали.
Все стало ясно, когда шхуна вошла на внутренний рейд. Все причалы были заполнены народом, девушки с плакатами в руках, на которых крупными буквами было написано по-английски «Добро пожаловать», восторженно приветствовали входящую в бухту эскадру американских кораблей во главе с авианосцем «Харнет». Эскадра в составе авианосца, подводных лодок, эсминцев и кораблей охранения заполнила весь внутренний рейд, над которым разносился звон цепей отдаваемых якорей, а над всем этим барражировали американские военные вертолеты, поднявшиеся с палубы авианосца.
Эскадра шла из Гонолулу и зашла с дружеским визитом в Хакодате. Еще не успели отгреметь якоря, а от американских кораблей на берег отправилось множество катеров, набитых молодыми моряками, которые, едва очутившись на причале, сразу попадали в окружение радостных японских девушек, надеющихся заработать. Зрелище было фантастическое – все улицы города превратились в красочную арену, везде звучала музыка многочисленных оркестров, в кабаках и ресторанчиках не было свободных мест. Весь город гулял и богател от этого многотысячного нашествия, а девушки радовались общению с американскими мальчиками.
Ну, а моряки со шхуны на небольшом катере скромно добрались до причала, погуляли по первому со времени выхода из Владивостока городу, фотографировались, купили мелкие сувениры. Виктор купил своей младшей сестренке чудную лаковую шкатулку, в которой при открытии крышки маленькая нарядная японская балерина вальсировала перед зеркалами с ее многочисленными отражениями (после рейса было очень приятно дарить подарки родным и близким, и Наташа была в восторге от игрушки). В общем, без приключений вернулись на борт шхуны. Да и что там было делать бедным советским морякам, если весь город принадлежал американским военным.
Зато финал выхода на берег у американских моряков был весьма плачевный, и возвращались они на корабли весьма оригинальным способом. Многочисленные группы военных патрулей с авианосца собирали по городу пьяные тела моряков, подвозили их к причалу и попарно, хватая за руки и ноги, с раскачкой скидывали этих бедолаг в боты, где их просто складывали буквально штабелями и развозили по кораблям.
На следующий день экипаж шхуны занимался пополнением запасов топлива, пресной воды и продуктов, приводил в порядок паруса и такелаж после основательно потрепавшего их шторма. Все плохое быстро забывается, забылись и нескончаемые дни беспрерывной болтанки, когда не хотелось ни есть, ни пить, и нельзя было толком отдохнуть. Когда под ураганным ветром приходилось убирать паруса, закрадывалась мыслишка: и зачем мне это все нужно и не лучше ли было проходить практику на обычном комфортабельном океанском лайнере без всяких «авралов».
Пополнив запасы, шхуна снялась с якоря, вышла под «мотором» из бухты, и с другой стороны Сангарского пролива вырвалась на просторы Тихого океана. В проливе было весьма активное движение судов, а маленькие рыболовные лодки норовили проскочить прямо перед форштевнем шхуны, поэтому, этот опасный участок пути прошли под двигателем. Зато когда вышли в Тихий океан, опять прозвучала команда «аврал» и весь экипаж высыпал на палубу, занял согласно расписанию свои места у мачт, и приступил к очередному «накачиванию» мышц, то есть тянуть изо всех сил всякие шкоты и ниралы, поднимая паруса до самого нока мачт.
На этот раз кроме основных парусов были подняты и трисели, и шхуна, надувшись всеми парусами, и слегка наклонившись на один борт, двинулась на север вдоль Курильских островов, взяв курс на Петропавловск-Камчатский.
Курильская гряда началась с четырех островов – Хабомаи, Кунашир, Итуруп и Шикотан, которые японцы до сих пор считают своими и даже на картах окрашивают их в цвет своей страны. Вдоль северо-западного побережья Японии проходит теплое течение Куро Сио, которое у начала Курильской гряды сворачивает к северо-востоку и уходит к Алеутским островам, поэтому море у Курильских островов в зимний период покрывается льдом. Во многом это объясняется и тем, что согласно гидрологическим исследованиям, другое, тоже японское, течение под названием Оя Сио, что означает холодное течение, подходит к берегам северной оконечности Курильских островов и Камчатки, поэтому климат в Японии и на Камчатке заметно отличается.
У немногочисленных Курильских островов, отделяющих Охотское море от Тихого океана довольно сложная история, которая является камнем преткновения в отношениях между СССР, теперь Россией и Японией. Согласно историческим данным впервые еще в 1637 году на острова высадились японцы, но позже там побывала российская экспедиция, которая тщательно провела геофизические обследования, описала и нанесла на карту расположение островов, и по указу российской императрицы Екатерины Второй, острова были внесены в «реестр земель российских».
