— Красное Братство?! — Кнульф громко рассмеялся и встал так, чтобы все слышали его слова: — Ты уже не член Братства, да и не был им никогда. Бродяга, которого здесь терпели до времени! Мы — Красное Братство! Мы теперь полновластные хозяева Джафура вместе с прилегающими землями и союзники великой туранской Империи. Смотрите сюда! — ванир достал из штанов свиток пергамента, перевязанный пурпурной лентой и скрепленный личной печатью Йилдиза. — Сей эдикт, доставленный посланцем от самого императора, провозглашает дружественный Турану Джафур свободным городом, со мной, Кнульфом из Ванахейма, в качестве управляющего.
Он выдержал паузу, прослушав одобрительные аплодисменты корсаров, исключая экипаж Конана. Самого киммерийца, швырнули на дно лодки. Один из пиратов стянул шнуры сети, почти лишив варвара возможности дышать, не говоря уж о желании пререкаться.
— В обмен на лояльность, — продолжил довольный Кнульф, — император обещает нам поставки оружия, продовольствия и ценных товаров. Мы также можем получить корабли с оборудованием для помощи императорскому флоту. Но владыка гарантирует, что приказы туранских офицеров нас касаться не будут.
Теперь к хору радостных выкриков присоединились голоса некоторых членов команды галеры.
— Еще не все, друзья! Нам позволено заниматься привычным, любимым делом. Мы можем нападать на торговые суда, жечь, насиловать и грабить при условии, что нашей целью не станут подданные Империи. По-моему, гирканские красавицы не хуже туранских женщин.
В этот раз Кнульфу рукоплескали практически все пираты.
— Кроме того, мы приобретаем некоторые приятные обязанности. Всякие там поборы и пошлины с купцов, согласно имперским ставкам за… э… хороший процент, — последние слова вызвали хихиканье между собравшимися, — … и поимка диких, не охваченных эдиктом пиратов, как та собака там внизу, — когда ванир указал на Конана, большинство угрожающе загудело. — Для всех, кто присоединится ко мне и признает мою власть, этим документом дарована амнистия за прошлые преступления.
Поднялся такой рев, что Кнульф был вынужден кричать, чтобы его услышали:
— Я призываю вас на службу! Вместе мы победим прибрежных варваров, которые не захотят вступить в наш союз с Тураном. Мы подкупом и посулами завладеем всеми островами Вилайета, а каждого вставшего против нас туземного вождя или пиратского капитана убьем. Вперед, парни! Да здравствуют Красное Братство и император Йилдиз!
Конец эффектного выступления потонул в море рукоплесканий. Атмосферу праздника нарушило только ворчание Дикколо, прошелестевшее с дальнего конца галеры:
— Следовательно, Красному Братству предложено преклонить колени перед Йилдизом? А что нам делать, если вместо золота имперцы привезут сюда вооруженных солдат? Может, Турану выгодно, чтобы мы ввязывались в их военные компании, однако боюсь, что они с радостью видели бы нас в роли невольников, прикованных цепями к веслам. Если таков этот наш союз, то я отказываюсь. Лучше держать палку в руке, чем быть ей битой по спине.
— Да он правду говорит! — подхватили другие подчиненные Конана. Даже Йоркин начал сомневаться: — Откуда мы знаем, что император не нарушит соглашения? Где гарантии?
— Я есть гарантия, — оборвал старика Могильщик Кораблей. — Я гарантирую, что любого, не принесшего мне присягу верности, закую в цепи и выдам туранцам вслед за варваром!
Настроение у пиратов, как известно, переменчиво. Угроза вызвала бурю негодования среди многих. В Кнульфа полетели оскорбления. Люди хватались за мечи и луки. Свистнули стелы. Некоторые нашли свои цели. Упали первые убитые и раненные корсары. Инициатором бунта выступила часть экипажа Конана, которой удалось вначале смять и разоружить доверенных людей ванира. Лучники стреляли беспорядочно, разя своих и чужих. На палубе «Гиацинта» воцарилась невообразимая суматоха, а связанный Конан мог лишь слушать и смотреть.
Так или иначе, схватка скоро закончилась. Люди Кнульфа имели подавляющий численный перевес и были вооружены до зубов, тогда как соратники Конана воевали тем, что оказалось под рукой. К тому же не все поддержали бунт.
— О трупах позаботятся акулы. А выживших мятежников связать и закрыть в трюме «Гиацинта», — распорядился Кнульф, который за время потасовки даже не сошел со своего места у борта. — Нам не помешает некоторое количество пленников. Их мы передадим туранцам в знак дружбы и соблюдения союзнического договора. Пускай развлекают толпу в Аграпуре… Остальным же предлагаю присягнуть мне на верность! — он выхватил меч и поднял его высоко. — Поклянитесь на этом клинке, что вы будете служить мне, Кнульфу — императорской милостью наместнику Джафура.
Опьяненные недавней победой, разбойники присягали охотно. Кто-то выкрикивал здравицы в честь новоиспеченного правителя, но внимание большинства привлекло судно, державшее курс к порту.
— Господин, это «Обитель страданий», — доложил один из приближенных Кнульфа. — Сантиндрисса возвращается.
— К демонам стигийку! — выругался наместник. — Она не слышала о произошедших здесь изменениях и может им воспротивиться. Мы должны завлечь ее на побережье, а лучше всего в таверну. Отправляйтесь туда и засуньте этого мерзавца в подвал. На чердаке пусть спрячется вооруженный отряд.
— Беда! Амра освободился!! Помогите!!!
Конан воспользовался моментом, когда его сторожа, заглядевшись на корабль Сантиндриссы, забыли о нем. Киммериец рванулся из пут и наградил пиратов мощными ударами обеими ногами. Двое рухнули на доски, но еще трое спешили к варвару, который уже частично освободился от пут. Спустя мгновение, клубок переплетенных человеческих тел катался по дну лодки. К дерущимся никто больше примкнуть не успел. Четверо людей, обмотанные сетью, перевалились через низкий борт и плюхнулись в воду. Скоро один пират вынырнул на поверхность между двух покачивающихся судов. Худшего места всплытия трудно было вообразить. Едва он поймал жадным ртом единственный глоток воздуха, как колышущиеся борта стукнулись друг об друга. Череп бедняги лопнул, оставив на древесине кровавый след, а его тело вернулось туда, откуда появилось секунду назад.
С другой стороны галеры показались две головы, причем одна принадлежала киммерийцу. Судьба третьего осталась загадкой. Вероятно, парень не смог выпутаться из тяжелой сети и пошел на корм рыбам. Рядом с Конаном всплыл лысый, покрытый шрамами Илбрасего, которого считали доверенным лицом Кнульфа. Увидев отдаляющегося варвара, пират с обнаженным кинжалом ринулся к нему. Поняв, что преследователь не уступает в искусстве пловца и не откажется от погони, Конан выбрал открытый бой.
