– Это невозможно, Курт. Чарли Ю гость Бюро. Его только информируют о наших тайных операциях, которых, кстати, сейчас нет.
– Так я и думал. Спасибо за помощь, Кейтлин.
– Какого дьявола…
Остин отключился, оборвав вопрос. Держа руль одной рукой, он быстро ввел в навигатор машины адрес, указанный Вилмутом.
Потом достал из-под сиденья рюкзак, вытащил кобуру с пистолетом «боуэн», положил рядом с собой на сиденье и нажал на газ.
Принадлежащий Дули винтажный классический дом на колесах на Пайн-Айленд нельзя было назвать пятизвездочным отелем, но он обладал явными преимуществами перед номером в «Фор сизонс».
Остров Пайн-Айленд отделяло от Боунфиш-Ки несколько миль. Из трейлера открывался прекрасный вид на море. Сам Дули Грин сидел на полуразрушенном причале, зажав в зубах окурок сигары, положив на колени дробовик и внимательно наблюдая за местностью в ожидании неприятностей.
Совсем недавно, основываясь на глубоком знании местных вод, Дули предпринял спешный рейс на материк. Он не зажигал на своем катере огней, пока не вошел в пролив, по берегам которого стояли дома-фургончики. Когда лодка подошла к причалу и Дули выключил мотор, Гаме набросилась на Пола:
– Пока я не лопнула от любопытства, рассказывай, как тебе удалось перелететь с одного берега на другой и явиться вовремя, чтобы спасти прекрасных девушек, оказавшихся в опасности. Ты ведь должен был прибыть через несколько дней.
– Мне позвонил Курт и сказал, что, может быть, сам того не зная, подверг тебя опасности. Я не смог дозвониться до тебя, поэтому раньше времени закончил семинар и полетел во Флориду.
– А как ты нашел Дули?
– Тут мне повезло: это он меня нашел, – продолжал Пол. – Я был в гавани Пайн-Айленда и искал возможности добраться до Боунфиш-Ки – в отчаянии осматривал лодки, надеясь, что кто-нибудь оставил ключ зажигания. И тут Дули меня увидел и спросил, что я делаю. Когда я назвал твое имя, он предложил отвезти меня на Боунфиш. Потом он заметил, что отсутствуют оба каяка, и догадался, где вы можете быть.
– Спасибо, Дули, – поблагодарила Гаме. Она поцеловала Дули в щеку. – Вы, вероятно, догадываетесь, что все это значит.
– Здесь усваиваешь, что для здоровья полезней заниматься только своими делами, доктор Гаме, но, признаюсь, мне любопытно.
– И не вам одному.
Гаме взглянула на Сун Ли, которая всю дорогу сидела съежившись.
Дули привязал свой катер и провел всех в трейлер. Достал из холодильника упаковку диетической кока-колы и передал гостям три банки вместе с пакетом крекеров «Голдфиш». Ни слова не говоря, извлек из закрытого шкафа дробовик и с остальными банками отправился на причал, неся оружие в руке.
Сун Ли и Трауты прошли в трейлер и сели за кухонный стол. Ли машинально сделала глоток кока-колы и продолжала смотреть в пространство.
Гаме предполагала, что Ли в шоке от насилия, свидетелем которого стала.
– Все в порядке, доктор Ли, – успокоила она. – Теперь вы в безопасности.
Ли повернула голову, и Гаме увидела на ее глазах слезы.
– Я врач, – сказала Ли. – Я должна спасать жизни, а не отнимать их.
– Вы спасли наши жизни, – ответила Гаме. – Этот человек и его друзья убили бы нас.
– Я знаю. Все равно…
– Вы знаете, кто они такие? – спросил Пол.
– Он сказал, что ждал меня несколько дней, – ответила Ли. – Он поджидал меня там, где я оставила каяк, и заставил идти к дому. Мы ждали людей, которые должны были забрать меня. Я уговаривала его. Мы спорили. Тут я схватила нож и убежала.
Гаме накрыла ладонью руку Ли.
– Думаю, вам лучше начать с самого начала, – предложила она.
Ли жадно, в три глотка, как портовый грузчик, допила кока-колу и начала.
Она родилась в Китае, в сельской местности, блестяще училась в колледже и по гранту китайского правительства отправилась на учебу в Соединенные Штаты. Она своими глазами видела, как свирепствуют в деревнях Китая болезни, и хотела что-то сделать. На медицинском факультете Гарвардского университета она специализировалась в иммунологии и работала ординатором в Массачусетской общеклинической больнице.
Вернувшись в Китай, Ли получила работу в правительственной программе по улучшению охраны здоровья жителей бедных районов. Ее задача сводилась к профилактике, к распространению иммунизации и устранению очагов инфекций из воды и воздуха. В этом проекте она добилась больших успехов и получила место в больнице, где и работала, когда разразилась эпидемия ТОРС.
Наконец Ли рассказала Гаме, что ее выслали в далекую сельскую местность после того, как она заговорила о том, что меры правительства по предотвращению распространения эпидемии ТОРС недостаточны, – и как ее вернули из ссылки и отправили в Боунфиш-Ки работать над вакциной против нового штамма вируса, используя как сырье морские организмы.
– Голубую медузу?
– Да. – Ли, казалось, удивилась. – Она родственна высокоядовитым морским осам. Вы о ней знаете?
– Я пристала к доктору Мейхью, и он показал мне лабораторные помещения.
– Удивляюсь, что он вас туда допустил, – сказала Ли. Она посмотрела на Гаме так, будто впервые ее видела. – Я только что поняла, что совсем не знаю, кто вы.
– Я морской биолог из НУМА. И приехала на Боунфиш-Ки, потому что интересуюсь океанской биомедициной.
– Кажется, вас больше интересовала я, – предположила Ли.
– Всякое бывает, – ответила Гаме.
Ли улыбнулась.
– Вы говорите, как китайский философ, доктор Траут. Но я рада, что вы мной заинтересовались, иначе меня бы здесь не было.
– Доктор Мейхью сказал, что голубая медуза – новый вид.
– Это верно. Она крупнее и агрессивнее морской осы. После того как работы перевели в новую лабораторию, там собирались создать с помощью генной инженерии более мощный токсин.
– Я не знала о существовании новой лаборатории, – призналась Гаме.
– Это тайна. Ее называют «Рундук Дэви Джонса». Доктор Кейн и его помощница Лоис Митчелл ушли из этой лаборатории и взяли с собой несколько ученых и техников. Доктор Мейхью и остальные оставшиеся должны были убедиться, что в исходном исследовании нет ошибок. Я рассчитывала вероятность распространения вируса и искала средства его предотвращения.
– Насколько эффективен был токсин, из которого вырабатывалась вакцина? – спросил Пол.
– Вначале его возможности были ограниченны, – ответила Ли. – Токсин медузы совершенно непредсказуем. Даже небольшое его количество способно убить человека, и поначалу лабораторные животные чаще погибали, чем излечивались. Потом произошел большой прорыв: мы установили молекулярное строение микроба, производящего токсин. И готовы были начать синтез. Следующим шагом стали бы клинические испытания.
