— Пришло время действовать, — пробормотал хозяин каравеллы. — Я заплачу свой долг, а там видно будет!
Он зажег потайной фонарик, заранее спрятанный в широкий раструб одного из своих сапог, и прошел в кормовую часть, освещая по дороге людей, которые, казалось, мирно спали.
— Кабальеро! — позвал он вполголоса. Один из лежавших в трюме поднялся, несмотря на связанные руки.
— Что вам от меня надо? — спросил он раздраженно.
— Это я, синьор.
— Ах это вы, — сказал корсар. — Уж не хотите ли вы составить мне компанию?..
— Нет, кабальеро, я хочу другого, — ответил кастилец.
— А именно?..
— Я хочу уплатить вам свой долг.
— Не понимаю.
— Проклятье!.. — воскликнул, улыбаясь, граф Лерма. — Разве вы забыли веселое приключение в доме нотариуса?..
— Нет, граф.
— Тогда вы, наверное, помните, что в тот день пощадили мне жизнь.
— Да, это так.
— Я пришел, чтобы сдержать данное вам слово; не моя, а ваша жизнь в опасности, — значит, я обязан оказать вам услугу, которую вы наверняка оцените.
— Что вы имеете в виду, граф?
— Я хочу спасти вас!
— Спасти меня!.. — изумился корсар. — Вы забыли о губернаторе?..
— Он спит, кабальеро.
— Но завтра проснется.
— Ну и что же? — спросил невозмутимо граф.
— Он велит бросить вас в темницу, а потом повесит вместо меня. Вы подумали об этом?.. Вам известно, что с Ван Гульдом шутки плохи?
— Вы полагаете, кабальеро, что он может заподозрить меня?.. Фламандец хитер, я знаю, однако вряд ли он осмелится обвинять меня. С другой стороны, он находится на моем корабле, а экипаж мне предан… Поверьте мне, — продолжал граф, — герцога здесь не любят: слишком уж он горд и жесток, и мои земляки с трудом его терпят. Должно быть, я неправ, освобождая вас, особенно сейчас, когда Олоннэ готовится взять Гибралтар, но я человек чести прежде всего и должен сдержать свое обещание. Вы спасли жизнь мне, теперь я спасу жизнь вам, и мы будем в расчете. Если позднее судьба сведет нас в Гибралтаре, то вы выполните ваш долг, а я — свой, и мы будем сражаться как враги.
— Нет, не как враги, надеюсь.
— Тогда как два благородных человека, воюющих под разными знаменами, — уточнил кастилец.
— Пусть будет так! — ответил корсар.
— А теперь бегите, кабальеро. Вот вам топор, которым вы откроете крышку люка, и кинжалы для защиты от диких зверей, когда вы доберетесь до суши. Одна из шлюпок идет на буксире за каравеллой, заберитесь в нее с вашими товарищами, перережьте канат и плывите к берегу. Лоцман предупрежден мной. Прощайте, кабальеро, надеюсь встретиться с вами под Гибралтаром и скрестить с вами шпаги!
С этими словами граф перерезал веревки, вручил оружие пленнику, пожал ему руку и быстро пошел прочь. Через минуту он исчез.
Некоторое время корсар сидел неподвижно, словно погруженный в свои мысли или глубоко тронутый великодушием кастильца. Когда затих всякий шум, он принялся тормошить Ван Штиллера и Кармо.
— Пора, друзья, — проговорил он.
— Пора? — удивился Кармо, продирая глаза. — Куда нам торопиться, ведь мы связаны, как колбасы?..
С помощью кинжала корсар освободил обоих друзей от связывавших их пут.
— Гром… — воскликнул Кармо.
— …и молния! — добавил Ван Штиллер.
— Неужели мы на свободе? Что случилось, синьор? Может быть, этот негодяй губернатор неожиданно так подобрел, что решил отпустить нас восвояси?
— Тихо! Идите за мной!
Взяв в руки топор, корсар направился к самой большой из бойниц, заколоченной большими досками. Воспользовавшись шумом, производимым вахтенными матросами при развороте судна, четырьмя мощными ударами он высадил пару досок, проделав отверстие, через которое можно было пролезть.
— Смотрите не попадитесь, — сказал корсар обоим флибустьерам. — Будьте осторожны, если вам дорога жизнь…
Он пролез через бойницу и повис снаружи, держась руками за перекладину. Борт оказался таким низким, что он очутился в воде по пояс.
Дождавшись, когда набегавшая волна ударилась о борт парусника, он отпустил руки и поплыл вдоль корабля, стараясь не попасться на глаза вахтенным матросам.
Минутой позже к нему присоединились Кармо и Ван Штиллер, державшие в зубах кинжалы, полученные от кастильца.
Они дали каравелле пройти, а затем, увидев шлюпку, привязанную к корме довольно длинным канатом, в несколько рывков добрались до нее и, помогая друг другу держать ее в равновесии, забрались внутрь.
Они собирались уже взяться за весла, как вдруг канат, тянувший шлюпку за каравеллой, упал в море, перерезанный рукой друга.
Подняв глаза, корсар увидел на корме человека, махнувшего ему рукой на прощанье.
— Благородное сердце, — промолвил он, узнав кастильца. — Да убережет его всемогущий от гнева Ван Гульда.
Каравелла на всех парусах понеслась дальше в сторону Гибралтара, но ни один вахтенный так и не поднял тревогу. Несколько минут еще флибустьеры видели, как она делала поворот, а затем исчезла за группой лесистых островов.
— Гром и молния! — воскликнул Кармо, нарушая молчание, царившее в шлюпке. — До сих пор не могу понять, во сне я все это вижу или наяву. Кто бы мог поверить, что мы только что лежали связанными в трюме каравеллы, чтобы поутру оказаться на виселице, а сейчас мы снова на свободе… Как же это случилось, капитан? Кто помог нам ускользнуть от этого старого людоеда?
— Граф Лерма, — ответил корсар.
— А! Этот славный кастилец!.. Если наши пути пересекутся в Гибралтаре, то мы пощадим его, не правда ли, Ван Штиллер?
— Мы обойдемся с ним по-братски, — ответил тот. — Куда мы держим путь, капитан?
Корсар не произнес ни слова. Вскочив на ноги, он посмотрел на север, тревожно вглядываясь в горизонт.
— Друзья, — произнес он взволнованно, — вы ничего не видите?
Вскочив, оба флибустьера внимательно посмотрели в указанном направлении. Там, где линия горизонта, казалось, сливалась с водами обширного озера, виднелись мерцающие светлые точки, похожие на мельчайшие звезды. Сухопутный человек наверняка принял бы их за гаснущие звезды, но моряки не могли ошибиться.
— Это корабли, — сказал Кармо.
— Какие-то суда идут по озеру, — добавил Ван Штиллер.
— Неужели Пьетро двинулся на Гибралтар? — произнес Черный корсар, и в глазах его мелькнула молния. — Ах, если б это было так, я смог бы еще отомстить убийце моих братьев!
— Да, капитан, — согласился Кармо. — Это, скорей всего, бортовые огни. Я уверен, что это Олоннэ идет нам на помощь.
— Давайте к берегу: нужно разжечь костер, чтобы они увидели нас.
