Отряд был невелик, но все были полны решимости с сокрушительной яростью обрушиться на любое препятствие и выйти победителями из любого испытания. Каждый захватил с собой по вязанке хвороста и сучьев, чтобы пройти по ним через болото.
Едва они приблизились к краю обширной топи, как испанская батарея, находившаяся на противоположной стороне, озарилась огнем, изрыгнув из стволов ураган картечи.
Это было серьезное предостережение, но и это не остановило бесстрашных мореходов.
Из уст Черного корсара вырвался воинственный клич:
— Вперед, морские волки!..
Флибустьеры под градом картечи устремились к болоту. Они прокладывали себе путь, бросая под ноги хворост и сучья и не обращая внимания на огонь вражеской батареи, стрелявшей все чаще и чаще, поднимая повсюду фонтаны воды и грязи.
Чем больше флибустьеры удалялись от опушки леса, тем опаснее становился их переход через болото.
Флибустьеры никак не могли уместиться на узкой тропе из сучьев.
По обеим сторонам от нее люди падали в трясину, увязая по пояс, не в состоянии выбраться из нее без помощи товарищей. В довершение несчастья, принесенного хвороста не хватило, чтобы пересечь все болото.
Не обращая внимания на огонь батареи, смельчаки погрузились по горло в грязь, собирали уже использованный хворост и переносили его вперед. Это был не только изнурительный, но и опасный труд: при малейшей неосторожности флибустьеров ожидала смерть в трясине.
Огонь противника тем временем нарастал. Поднимая тысячи брызг, картечь со свистом прошивала тростник. Она косила ряды нападавших, которые ничем не могли ответить, имея в своем распоряжении лишь пистолеты, пригодные для стрельбы на близком расстоянии.
Во всей этой сутолоке только Черный корсар да Баск сохраняли полную невозмутимость. Своим примером они воодушевляли робких, ободряли раненых, поторапливали подносчиков хвороста и показывали места, где тростник рос погуще, стараясь спасти своих людей от губительного огня батареи.
Флибустьеры, хотя и сомневались в успехе нелегкого предприятия, все же не падали духом и старались изо всех сил, будучи уверены, что, преодолев болото, они быстро смогут справиться с батареей.
Картечь, однако, не щадила тех, кто был в первых рядах. Двенадцать корсаров, сраженных насмерть, ушли под воду, не менее двадцати раненых барахтались в грязи, цепляясь за ветви и хворост, и все же отчаянные храбрецы не жаловались. Напротив, они торопили товарищей, отказывались от их помощи и все время побуждали их идти вперед.
— Смелей, друзья! — яростно кричали они. — Задайте им жару!
Упорство рядовых, отвага и доблесть предводителей должны были в конце концов смести все преграды и сломить сопротивление врагов.
После многих потерь флибустьеры преодолели наконец последний участок болота и вышли на твердую землю. Перестроить свои ряды и вихрем броситься на штурм батареи было для них делом одной минуты.
Никто не мог бы устоять перед этими людьми, жаждавшими мщения; ни одна самая сильная батарея в мире, как бы яростно она ни защищалась, не выдержала бы их напора.
Размахивая саблями и пистолетами, корсары ворвались на валы редута.
Картечью смело первых, но остальные в ярости штурмовали стену, убивая канониров у пушек и изрубая в куски караульных, несмотря на их отчаянное сопротивление.
И вот громкий победный клич возвестил отрядам Олоннэ, что первое и, пожалуй, самое трудное препятствие взято.
Радость их, однако, длилась не долго. Корсар и Баск, поспешившие спуститься в долину, чтобы разведать обстановку, сразу же убедились, что новое препятствие преграждает им путь через горы.
За маленькой рощей они увидали высоко развевающийся испанский флаг, свидетельствовавший о том, что перед ними еще один редут.
— Клянусь жизнью моих басков! — вскричал разъяренный Микеле. — Еще один крепкий орешек!.. Этот проклятый комендант Гибралтара решил нас в гроб загнать! Что скажете, кабальеро?
— Думаю, что пути к отступлению нет.
— Но мы и так понесли огромные потери.
— Знаю.
— И наши люди выбились из сил.
— Дадим им немного отдохнуть, а потом придется штурмовать и эту батарею.
— Ты думаешь, это батарея?
— Пожалуй, да.
— Интересно, удалось ли Олоннэ добраться до фортов?..
— Раз со стороны гор не донеслось ни единого выстрела, значит, ему удалось беспрепятственно добраться до леса.
— Везет же этому человеку!..
— Надеюсь, и нам повезет, Микеле.
— Как будем действовать?
— Давай пошлем кого-нибудь на разведку в лес.
Поднявшись снова на холм перед рощей, корсары поручили нескольким смельчакам подобраться поближе к батарее.
Пока разведчики двигались к лесу в сопровождении отряда буканиров, следовавших за ними на небольшом расстоянии, прикрывая их от засады, Черный корсар и Баск велели набросать еще хвороста и валежника, устроив дорогу, по которой можно было перенести раненых обратно через болото, чтобы не подвергать их опасности в случае вынужденного отхода.
Едва они кончили делать новый настил из сучьев и валежника, как появились разведчики и буканиры.
Принесенные ими известия были малоутешительными.
В лесу испанцев не оказалось, но в долине разведчики обнаружили мощную заставу из многочисленного гарнизона, вооруженного множеством пушек. Флибустьерам пришлось бы идти напролом, если они хотели пробиться к горной дороге. Не было никаких известий об Олоннэ и его отрядах: ни один выстрел не выдавал его присутствия.
— В путь, морские волки!.. — воскликнул корсар, обнажая шпагу. — Если мы одолели первую преграду, то не отступим и перед второй.
Корсары, сгоравшие от нетерпения поскорей добраться до фортов Гибралтара, не заставили дважды повторять приказание. Оставив заслон для охраны раненых, они вошли в лес и решительно зашагали вперед, стремясь врасплох нагрянуть на врага.
Переход через лес обошелся без осложнений, поскольку никто не оказал им сопротивления, но стоило флибустьерам выйти на равнину, как они остановились в нерешительности — настолько мощной казалась преграда, воздвигнутая врагами. Это был настоящий укрепленный лагерь, обнесенный валами, частоколом и насыпью, из-за стен которого торчали восемь орудийных стволов, готовых изрыгнуть на нападающих ураган картечи.
Черный корсар и Баск пришли в замешательство.
— На этот орешек нужны крепкие зубы, — сказал Микеле корсару. — Под огнем этих пушек не легко будет перейти равнину.
— И все же нам ничего другого не остается, особенно если Олоннэ добрался уже до фортов. Как бы он не подумал, что мы струсили, Микеле.
