– Убирайся к дьяволу! ВВо всех моих десяти карманах нет ни гроша.
Китаец из желтого стал совершенно серым.
– Но вы мне заплатите! – закричал он высоким фальцетом, цепляясь за рукав Янеса.
– Оставь мою одежду, каналья! – завопил в свою очередь тот.
– Вы должны мне три фунта, семь шиллингов и…
– И четыре пенса, я знаю, но ты их не увидишь, мошенник. Иди жарь свою собаку и оставь меня в покое.
– Так вы вор, мсье? Я велю вас арестовать!
– Попробуй!
– На помощь! Арестуйте этого вора! – неистово завопил китаец.
Четверо слуг бросились на помощь своему хозяину, вооружившись половниками, вертелами и сковородками. Этого как раз и хотел португалец, которому любой ценой нужно было устроить скандал. Железной рукой он схватил трактирщика за горло, оторвал его от земли и вышвырнул за дверь, с удовольствием заметив, как тот разбил нос о булыжники мостовой. Точно так же он поступил и с четырьмя его слугами – несчастные и пикнуть не успели, как оказалась на мостовой рядом с хозяином.
Страшный вопль поднялся вокруг.
– На помощь! Спасите!.. – кричал трактирщик.
– Держите вора!.. Убийца!.. Хватайте его!.. – вопили слуги, лежа на земле.
Крики в китайском квартале произвели тот же эффект, что звуки гонга на улицах Кантона или Пекина. Меньше чем через пять минут возле дверей харчевни собралась гомонящая толпа, вооруженная бамбуковыми палками, ножами, камнями и зонтиками.
– Держи вора! – кричали одни, угрожающе потрясая палками.
– Повесить этого белого! – вопили другие, размахивая ножами.
– Бросить его в реку!
– Побить камнями эту собаку!
– Убить его! Утопить его! Повесить его!..
Пьянчуги, напуганные этим шумом, опасаясь, что их примут за соучастников, торопливо очистили помещение, кто выйдя в дверь и смешавшись с толпой, а кто просто выпрыгнув в не слишком высоко расположенное окно, которое было не слишком высоко. В харчевне остался только португалец, который хохотал от души.
– Молодцы!.. Браво! Браво!.. – кричал он, вооружившись, однако, пистолетами.
Один из китайцев в первом ряду, размахнувшись, швырнул в него камнем, но булыжник угодил лишь в кувшин с вином, которое тут же растеклось по полу красной лужей.
– Эй, мазила! – закричал португалец. – Ты разнесешь так всю харчевню! Ты разоришь своего приятеля.
Он подхватил упавший булыжник и отправил его обратно, выбив бросившему два передних зуба. Вопли и крики усиливались, разносясь по кварталу и призывая на помощь других китайцев, двое из которых были вооружены старыми аркебузами. Несколько смельчаков, которых явно подстрекали товарищи, попытались войти, но при виде пистолетов, которые навел на них португалец, поспешно ретировались.
– Забросаем его камнями! – предложил кто-то.
– А моя харчевня? – застонал хозяин.
Но его уже не слушали.
– Камни, друзья! Давайте камни!
Град булыжников обрушился на харчевню, сшибая лампы, разбивая бутылки, колотя кувшины, блюда и вазы. Португалец, видя, что скандал заходит слишком далеко, разрядил на всякий случай в воздух оба пистолета. Эти выстрелы вызвали в ответ два аркебузных, но, впрочем, без особого успеха, если не считать, что шума в квартале стало еще больше.
Но вот откуда-то справа послышался топот сапог, и несколько голосов закричали:
– Дорогу!.. Дорогу!.. Солдаты раджи!
Португалец перевел дух. Этот шум, эти палки и ножи, мелькающие в воздухе, этот град булыжников и аркебузы, эта остервенелая, продолжающая все прибывать толпа начинали беспокоить его.
– А теперь довершим дело, – сказал он себе.
Он кинулся к столу и с шумом опрокинул его, разбив все бутылки, вазы и кувшины, стоявшие на нем.
– Арестуйте его! Арестуйте его! – вопил трактирщик. – Он меня разорил. Этот белый переколотил у меня всю утварь!
– Дорогу страже! – закричали в толпе.
Толпа раздалась, и на пороге харчевни появились два темнокожих человека, высокие, крепкие, одетые в белое, с кортиками в руках.
– Назад! – закричал португалец, наставив на них пистолеты.
– Европеец! – воскликнули удивленные стражи.
– Говорите по-английски, – сказал Янес.
Стражи воткнули кортики в ножны.
– Мы не собираемся сделать вам ничего плохого, – сказал один из них. – Мы на службе раджи Брука, вашего соотечественника.
– А что вам нужно от меня?
– Освободить вас от этой толпы.
– И спровадить меня в какую-нибудь каталажку?
– Об этом будет думать раджа.
– Вы отведете меня к нему?
– Разумеется.
– Если так, я пойду. От раджи Брука я плохого не жду.
Стражи стали у него по бокам, снова обнажив свои кортики, чтобы защитить его от ярости китайцев, которая достигла предела.
– Дорогу! – закричали они.
Китайцы, распалившись от своего численного превосходства, не подчинились этому требованию. Они хотели во что бы то ни стало повесить европейца, нанесшего им самим столько оскорблений, а их соотечественнику столько вреда.
Однако стражи не растерялись. Раздавая направо и налево удары кортиками плашмя, им удалось проложить дорогу в толпе и провести пленника по этому узкому проходу.
Поорав на все голоса, проклиная Янеса, стражей и самого раджу, который покровительствует ворам, китайцы все же разошлись по домам, оставив трактирщика с его четырьмя помятыми слугами на пороге разгромленной харчевни.
Саравак – городишко небольшой. Он состоит всего лишь из нескольких улиц: два стражника со своим арестантом меньше чем за пять минут добрались до дворца раджи, построенного из дерева, как и все жилища белых, которые возвышались на окрестных холмах. На крыше развевался флаг, который показался португальцу красным, как и английский, перед дверью стоял на часах индиец, вооруженный ружьем со штыком.
– Вы сразу проведете меня к радже? – спросил Янес.
– Сейчас уже поздно, – отвечал один из стражей. – Раджа спит.
– А где я проведу ночь?
– Мы предоставим вам комнату.
– Лишь бы не подвал.
– Соотечественников раджи не сажают в подвал.
Португальца ввели в дом, провели вверх по лестнице и поместили в комнате с окнами, защищенными толстыми циновками из листьев пальмы, с гамаком, кое-какой мебелью европейского происхождения и лампой, которая уже была зажжена.
– Черт побери! – воскликнул он, весело потирая руки. – Здесь можно выспаться на славу.
– Вам ничего не нужно? – спросил один из стражей.
– Только одно: чтобы мне не мешали выспаться, – отвечал Янес.
Один страж вышел, но второй уселся у двери, засунув себе в рот порцию бетеля. Португалец нахмурился было, но тут же повеселел. «Воспользуюсь этим, чтобы с ним поболтать. За ночь он многое мне расскажет». Он закурил, сделал несколько затяжек, выпустив кольца дыма, и подошел к стражу.
