Но вы же знаете, братья, что удача, как хорошая шлюха, никогда не болтается без дела. И как только она отворачивается от одного, так тут же садится на колени к другому. Вот и мне повезло. Потому что этот столяр попал в одну камеру со мной.
С этими словами Индио извлёк из-за пазухи небольшой свёрток, который он прихватил с собой во время побега из крепости. Он развернул выцветшую тряпицу и поднял над головой деревянную шкатулку.
– Вот, – провозгласил он торжественно. – Вот этот шкаф! Он стоит в кабинете управляющего банка! На верхней полке пылятся бутылки и стаканы, а внутри…
Индио разломил шкатулку пополам и, словно начинку из разрезанного пирога, достал плотную коробочку.
– А внутри этого шкафа – сейф! И внутри сейфа – почти миллион долларов!
Бандиты вскочили со своих мест.
– Едем сейчас же!
– Налетим, как ураган, разнесём по кирпичику!
Грогги тоже встал и поднял руку, успокаивая разгорячённых головорезов.
– Это стоящее дело, – сказал он. – Но ты не сказал, где находится банк.
Индио любовно глядел на серо-жёлтую коробочку, лежавшую на его ладони, и не отвечал. Казалось, он не может оторвать взгляда от драгоценного камня.
– Сан Хуан, – проговорил он, наконец.
– Сан Хуан? – недоверчиво переспросил Грогги. – В этой дыре держат миллион долларов? Да весь город со всеми его жителями, курами и тараканами не стоит и тысячи!
– Вот потому там и держат такие деньги, – повернулся к нему Эль Индио.
СЛИШКОМ МНОГО НАБЛЮДАТЕЛЕЙ
Управляющий банка «Морган Траст Компани» в Эль Пасо был приветлив, но сдержан. За этой сдержанностью проглядывали очертания пирамид, сложенных из золотых слитков.
Через банк проходили деньги компаний, которые строили железные дороги, а это были очень большие деньги. Они превращались в рельсы и шпалы, вагоны и семафоры. И снова в рельсы, в шпалы, потом в воду, в песок – да-да, в пустыню завозили песок – и снова рельсы, те же самые, что были вначале, но уже втрое дороже, превращались в земельные участки, расположенные в зоне прокладки трассы. Прежние владельцы могли бы разойтись по швам от злости, узнав, сколько стоили их участки после перепродажи. И снова превращались в семафоры, стрелки, водокачки, потом красивые мундиры для кондукторов (с золотыми пуговицами, судя по стоимости пошива), эскизы железнодорожных билетов, явно заказанные в мастерской «Рубенс, Веласкес и Тициан», и, наконец, в билеты, в крики проводников и свистки локомотивов, в мелькание пейзажей за вагонным окном…
Железная дорога приносила хорошие доходы ещё до того, как была построена. И пирамида из золотых слитков, расположенная где-то в Нью-Йорке, всё росла и росла, уходя вершиной за облака и тесня небожителей.
Неудивительно, что управляющий глядел на посетителя с высоты своего места, занимаемого на пирамиде, и сдержанно улыбался. Возможно, в глубине души его забавляла попытка частного лица вскарабкаться даже на подножие этих сверкающих вершин.
Полковнику пришлось поговорить не менее пятнадцати минут, прежде чем он смог доказать основательность своих намерений. Не помогла даже записка от шерифа Уоткинса, в которой полковнику Мортимеру были даны наилучшие рекомендации. Управляющий только вежливо улыбался и отвечал, что банк работает преимущественно с крупными фирмами и правительством, а для частных вкладчиков существуют многочисленные филиалы. Полковник улыбался в ответ и объяснял, что частные вкладчики – понятие растяжимое.
Этот обмен улыбками тянулся до тех пор, пока не выяснилось, что полковник прибыл в Техас из Каролины. По счастью, основатель и хозяин банка сам был родом из Чарльстона[5], и управляющий слышал от него о семействе Мортимеров. Полковник тоже вспомнил, что в детстве дрался на деревянных мечах с каким-то Морганом, то ли с Джорджем, то ли со Стэнли, и поделился своими воспоминаниями с управляющим. В ответ управляющий заявил, что видит особый знак судьбы в том, что семья основателей его банка была причастна к появлению первого пассажирского поезда на паровой тяге. Локомотив «Лучший Друг», оказывается, отправился в первый рейс ещё в 1830 году, как раз под Рождество!
Полковник Мортимер, к стыду своему, впервые услышал об обстоятельствах такого исторического события, как начало пассажирского сообщения между Чарльстоном и виллой Морганов. Зато мог рассказать о его конце, потому что вспомнил песенку про Билла-кочегара. Железнодорожная мода длилась недолго. Через несколько месяцев локомотив «Лучший Друг» разлетелся на куски. Паровой котёл взорвался, и причиной взрыва послужил предохранительный клапан. Он слишком шумел, и помощник машиниста завязал его тряпкой, чтобы раздражающий свист и шипение не мешали любоваться проплывающими мимо красотами.
Вежливо посмеявшись, управляющий отметил, что в этом печальном инциденте проявился истинно южный характер. Полковник добавил, что с южным характером сейчас трудно оставаться на Юге.
– Я принял решение перебраться в Техас, потому что вижу здесь большие перспективы, – сказал полковник Мортимер, и управляющий многозначительно кивнул, выражая поддержку такого намерения. – После продажи моих земель в Каролине я бы хотел положить весьма значительную сумму в ваш банк.
Управляющий улыбнулся:
– Наш банк работает, как правило, с очень значительными суммами.
– По всей видимости, вы уверены в своей охране, – заметил полковник. – Хотя, как известно, в такой близости от границы не может быть никаких гарантий безопасности. Вы же не можете окружить банк окопами и колючей проволокой.
– Этого и не требуется.
Управляющий встал из-за стола и открыл верхние створки красивого резного шкафа, стоявшего у него за спиной, здесь на стеклянной полке сверкали хрустальные бутылки.
– Виски? Бренди? Ликёр?
– Бренди, пожалуй.
– Как только вы откроете счёт в нашем банке, дорогой полковник, вам уже не придётся думать о безопасности ваших денег, – сказал управляющий, наполняя широкие грушевидные рюмки. – Мы прекрасно обходимся без колючей проволоки. Если вы обратите внимание на расположение нашего персонала, то заметите, что несколько клерков сидят за отдельными столиками в разных углах банка.
– Я заметил. Видимо, они обслуживают тех, кто впервые приходит в банк? – спросил полковник, хотя без труда догадался об истинном назначении этих «клерков» с обветренными лицами.
– Они обслуживают тех, кто приходит в банк с недобрыми намерениями, – тонко улыбнулся управляющий. – Это переодетые охранники, и им разрешено применять оружие по своему усмотрению. И если кто-то наставит на наших кассиров револьвер, он вряд ли успеет изложить свои требования.
