обрел, высказав мысли, которые никто не желал слышать? А может, он думал вовсе не о своих мыслях и не о том, чего ждал от него Чапа, а был заодно с этими людьми, давшими ему возможность вместе с ними воевать, мстить и убивать врагов, где бы они ни встретились? Готов ли он был посвятить свою жизнь этому и ничему другому?
Пауза затянулась.
– Как мне могут подчиняться Сын Антилопы и Шонка? – произнес наконец Рогатый Камень.
Это было совсем не то, что он хотел сказать.
– Они подчиняются решению совета и своим верховным вождям. Хау. Мы хотим, чтобы ты повел в бой наших воинов, потому что ты можешь это и потому что они хотят видеть тебя во главе наших отрядов. Лучшего пути искупить свою вину и умиротворить дух мертвых для тебя нет.
Рогатый Камень молчал.
Четансапа встал. В руках он держал убор из орлиных перьев, лежавший перед ним наготове.
– Вот, – сказал он, – мы сделали это из твоих перьев. За два прошедших года ты убил более ста золотоискателей. Шрамы на твоем теле рассказали нам, сколько раз ты был ранен и что ты принес жертву Солнцу. Посмотри на эти перья! На них отмечены твои дела и раны. – Четансапа показал зарубки на перьях и красные кисточки на концах. – Возьми эти перья! И надень куртку вождя. Отныне твое имя будет Токей Ито, идущий первым. Ты поведешь за собой наших воинов!
Токей Ито надел расшитую куртку и взял убор из орлиных перьев. Он осмотрел и пересчитал перья. Среди них были два старых пера, самых больших, но немного растрепанных, и только Токей Ито знал, что это те самые перья, доставшиеся ему, когда он был другом орла. Он обеими руками взял «корону» из орлиных перьев и надел ее на голову.
Взгляды присутствовавших красноречиво говорили о том, что все восхищены новым вождем. Его изможденное лицо являло собой странный контраст с праздничным нарядом и пышным воинским убором. Но в его движениях – даже в самых незаметных – уже вновь чувствовалась сила и уверенность. Рогатый Камень сел рядом с Четансапой, положив на колени подарок Тачунки-Витко.
После этого было произнесено еще несколько речей. Токей Ито слушал их вполуха. Он снова был среди людей, которые верили ему. Он снова был сыном, братом и другом, воином и вожаком. Он снова получил задание, великое и почетное. Оно отвечало тем умениям, которые он приобрел с детства и совершенствовал много лет, и относилось к той области, в которой ему не было равных. И все же в этой миссии, возложенной на него как на военного вождя, он видел непреодолимое препятствие – абсолютное численное превосходство вачичун. К тому же воины дакота были плохо вооружены, им не хватало патронов. Рогатый Камень был единственным среди участников совета, кто действительно знал вачичун и потому не мог не понимать невозможности победы в освободительной борьбе своего племени, которую он тем не менее был твердо намерен возглавить. Он сказал не все, что знал и думал, и потому в вигваме вновь воцарилось молчание, а в его жизнь закралась еще одна ложь. И он еще не знал, как ему преодолеть эту ложь, ведь бороться с убийцами своего отца и бледнолицыми захватчиками он был намерен любой ценой, несмотря ни на какие сомнения. Когда он думал о своем убитом и скальпированном отце, которого сожрали рыбы, он задыхался от ненависти.
Совет старейшин закончился.
Приглашение на праздничный ужин у Старого Ворона, которое получили все вожди и старейшины, вынужден был принять и Рогатый Камень. Но, исполнив долг вежливости, он поспешил покинуть пир. Он оставил «корону» из орлиных перьев и нарядную куртку в своем вигваме и отправился со своими друзьями Четансапой и Чапой Черной Кожей к холму неподалеку от табуна. Через этот холм однажды проходил маршрут тех памятных скачек, в которых Харка участвовал двенадцатилетним мальчиком.
Поднявшись на вершину холма, Рогатый Камень осмотрелся и тихо запел песню-заклинание, с помощью которой приручал буланого мустанга. Уже через час вдали показались буланый и сивая кобыла. Буланый нюхал воздух, раздувая ноздри и навострив уши. Потом радостно, как резвый жеребенок, поскакал к холму. Рогатый Камень медленно пошел ему навстречу. Буланый остановился, потом подошел ближе. Наконец он ткнулся мордой в шею своего хозяина.
Рогатый Камень вскочил на него и поехал к табуну. Его друзья удивленно-растерянно покачали головой – такого они еще не видели. Но Рогатому Камню не хотелось рассказывать им историю мустанга-призрака, а значит, и часть истории его кровной дружбы с Горным Громом. Все, что касалось его жизни в изгнании, он заключил в тайниках своей души.
Новый вождь Сыновей Большой Медведицы уже третью ночь спал в родном вигваме. Ему было жарко, и он попросил женщин и на ночь оставить полотнища вигвама поднятыми. Подголовник он отодвинул в сторону; его уже два года заменял ему черный волкодав. Эта собака стоила двух часовых. Молодой вождь завернулся в старое потертое одеяло, на котором были запечатлены подвиги его отца, положил рядом с оружием пояс из вигвама вождя семинолов Оцеолы и крепко уснул.
На рассвете он проснулся бодрым, с новыми силами. Время воспоминаний и бездеятельности прошло.
Молодой вождь провел в своем вигваме первый совет, посвященный охотничьим и военным планам. Близилась весна; предстояла охота на бизонов. На совете были назначены разведчики, которым надлежало найти бизоньи стада. Рогатому Камню и самому требовались запасы пищи для его вигвама. Маленький форт, возникший вокруг блокгауза на Найобрэре, он решил пока не трогать, потому что нападение на него было чревато большими потерями. Но строителям железной дороги он не даст покоя ни днем ни ночью. Красные Олени станут отстреливать солдат поодиночке или нападать на них, как только те рискнут вылезти из-за частокола. Им придется сидеть в своем форте, как в тюрьме, а Сыновья Большой Медведицы будут перехватывать обозы с оружием и боеприпасами.
Молодой вождь был намерен уже через несколько дней отправиться на Найобрэру и начать войну.
В значении «подходящий».
Проклятье! (англ.)
Дакота так называют март.
Пеммикан – сушеное мясо; использовалось индейцами Северной Америки как мясной концентрат в военных походах и охотничьих экспедициях.
Дэниэл Бун
